Прекрати! Это случайность, непроизвольное прикосновение. Не смей так остро реагировать. Ей лучше подумать о том, как построить их новые деловые отношения на более подходящей основе.

Минувший день они провели целиком в грызне друг с другом, а ей хотелось, чтобы наступивший день был другим, и восхитительное ощущение руки Уильяма, свободно накрывающей ее грудь, казалось, обещало это. Они теперь были не незнакомцами, а компаньонами.

Это продлится всего день или около того, но Маркейл не могла упустить такую возможность — для нее это был шанс добиться, чтобы Уильям по-новому оценил их взаимоотношения.

Но что может сказать женщина мужчине, которого она совсем недавно опоила, обманула и ограбила?

Звучит неприятно.

Маркейл, правда, уже пыталась извиниться, но ее извинения были приняты не слишком благосклонно. Так что она могла сказать? Быть может…

У Маркейл остановилось дыхание, когда Уильям большим пальцем сквозь одежду погладил ее сосок. Сосок поднялся, и приятные ощущения заструились по всему ее телу до самых теперь поджавшихся пальцев ног.

Схватив Уильяма за запястье, Маркейл повернулась и посмотрела на него.

— Вы, сэр, не спите!

Шляпа все еще закрывала его глаза, но его губы сложились в кривую усмешку, которая была по-мужски озорной.

— Я?

— Кто же еще? — Маркейл попыталась сесть, но оказалось, что ее волосы придавлены его бедром. — Я попалась. Подвинься, Херст.

Усмехнувшись, он сдвинул шляпу назад, и стало видно, что его синие глаза потеплели от смеха.

— Быть может, мне нравится, когда ты в моей власти.

От его шутливого тона у Маркейл забилось сердце. Она хотела начать новые отношения, но не в тот момент, когда находилась в таком неудобном положении.

— Уильям, прошу тебя, подвинься.

— А если нет?

Она сжала кулак и ударила его по незащищенной части тела, а затем очаровательно улыбнулась, и Уильям мгновенно уступил.

— Сдаюсь.

Он убрал ногу, и Маркейл, получив свободу, села и отодвинулась на дальний край сиденья.

Когда рука Уильяма больше не накрывала ее, Маркейл ощутила, что воздух вокруг сделался неприятно холодным, и, поежившись, закуталась в накидку и застегнула ее.

— Я старалась лежать, совсем не шевелясь, чтобы ты не проснулся. Если бы я знала, что ты только притворяешься, что спишь, я могла бы устроиться намного удобнее.

— Хм-м. Быть может, тебе так нравилось.

— Ты льстишь себе, — высокомерно отозвалась Маркейл. — Я вообще ничего не замечала.

Он выразительно поднял брови.

— Вначале. Я думала, ты не осознавал, что делаешь…

— Хм-хм-м.

— …но потом поняла, что ты прекрасно знаешь и ведешь свою игру.

— Признайся, это доставляло тебе удовольствие — хоть чуть-чуть.

Да, и огромное, а не чуть-чуть.

— Абсолютно никакого. Вы, сэр, обязаны передо мной извиниться.

— А мне было очень приятно, когда ты спала у меня на коленях. — Уильям совершенно не чувствовал себя виноватым. — И тебе, несомненно, было удобно, потому что ты спала довольно долго.

— Я была такой уставшей, что могла бы спать и на скале. — Маркейл, все еще чувствуя раздражение, ощупывала сиденье в поисках растерянных шпилек. — Как получилось, что я спала у тебя на коленях? Когда я засыпала, ты сидел на противоположном сиденье.

— Некоторое время ты спала сидя, а потом дорога стала неровной, и ты начала заваливаться на бок, а я удержал тебя от падения, чтобы ты не разбила себе голову.

У Маркейл промелькнуло смутное воспоминание о том, как Уильям теплыми руками заботливо кладет ее голову к себе на колени, но оно промелькнуло так быстро, что Маркейл усомнилась, было ли это на самом деле или ее воображение просто с готовностью приняло желаемое за действительное.

— Тебе грозила опасность. — Уильям с шутливой серьезностью смотрел на нее. — Ты могла остаться без глаза.

— На этом моя карьера закончилась бы, потому что для женщин с одним глазом нет ролей. — Маркейл скривила губы, а он, казалось, задумался над ее словами.

— Ты могла бы играть одну из ведьм в «Макбете».

— Ну… это единственная роль.

— И имея только один глаз, тебе было бы трудно выбирать такие восхитительные шляпки. — Потянувшись, он взял с противоположного сиденья ее шляпу и поднял ее. — Эта, например, мне нравится, хотя я не большой знаток шляп.

— А я неравнодушна к шляпкам.

Маркейл с удовольствием смотрела на бархатную шляпку с низкой тульей и с тонкой красной лентой под цвет отделке мантильи.

— Это я помню.