Бабушка каждый день присылала к ней Бриггза с записками и судками с горячим супом и, в конце концов, пригрозила, что приедет сама. Мысль о том, что старушка с трудом преодолевает ухабистые улицы и безуспешно борется с порывами ветра, заставила Маркейл подняться. Хотя несколько месяцев она пребывала в подавленном состоянии, но благодаря такой заботе немного приободрилась.

— Я стараюсь не думать об этом, — махнула рукой Маркейл, словно стирая тяжелые воспоминания.

Так было до прошлой недели.

— Что ж, понимаю. У тебя хватает забот на плечах. Дитя мое, мы должны остановить этого шантажиста. Нельзя бесконечно давать и давать ему деньги, как ты это делаешь.

— Я бы что-нибудь предприняла, если бы только узнала, кто он.

— Послушай, а не может ли посланница этого негодяя, рыжеволосая женщина, о которой ты мне рассказала, открыть тебе секрет?

— Мисс Чаллонер? У меня сложилось твердое убеждение, что она сама боится шантажиста, — покачав головой, ответила Маркейл. — Я прочитала это у нее в глазах. — А ведь она, как мне кажется, не из пугливых.

Посланница ее мучителя была эффектной, уверенной в себе женщиной, довольно высокой и поразительно красивой, с пушистыми рыжими волосами и яркими зелеными глазами. Были случаи, когда у Маркейл появлялось ощущение, что ненависть мисс Чаллонер к шантажисту почти равна ее собственной, но эта женщина наотрез отказывалась вступать в разговор, не являющийся, по ее мнению, необходимым, и лишь с вежливым выражением лица принимала пакет, который Маркейл передавала для доставки. Интересно, что есть у шантажиста против этой дамы? Должно быть, что-то весьма веское. Следующий раз, когда она останется наедине с ней, попробует выяснить. Хуже от этого не станет.

— Я очень надеюсь, что ты ведешь себя осмотрительно, дорогая. Меня тревожит, что моя внучка имеет дело с такими людьми. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что тебе приходится носить такие огромные суммы денег в эти бандитские районы.

— На этот раз мне не нужно идти в опасную часть города. Теперь этот негодяй уже не просит денег.

В Маркейл на мгновение вспыхнуло раскаяние, но она решительно погасила его. Если бы рядом был Уильям… Не похоже, чтобы до того, как она украла у него драгоценный предмет, он питал к ней нежные чувства. Во всяком случае, своим поступком она лишь подтвердила его низкое мнение о ней.

— Что же теперь требует шантажист? — удивилась бабушка.

— Он хочет, чтобы я достала ему старинную египетскую драгоценность.

— Вот как? — Бабушка пристально смотрела на Маркейл. — Что ты под этим подразумеваешь?

— Мне было сказано, чтобы я достала ему то, о чем он просит.

— Пожалуйста, — старушка сжала руку внучки, — скажи мне, что ты не сделала чего-то, о чем будешь потом долго жалеть.

— Конечно, нет.

Это была чистейшая ложь, но что ей оставалось?

Бабушка выразительно подняла тонкие брови, и Маркейл виновато вздохнула.

— Этот предмет не принадлежал человеку, у которого он сейчас находился, так что это, строго говоря, совсем не воровство. Я надеялась, что драгоценность может послужить ключом к раскрытию личности моего шантажиста, поэтому и обратилась к человеку, сотрудничающему с Британским музеем. Там изучили ее и сказали, что хотя вещь и старинная, но не такая уж редкая.

— Быть может, ценной делает ее материал, из которого она изготовлена?

— Нет. Драгоценность сделана в основном из оникса и немного отделана золотом.

— Все это очень странно, — покачала головой бабушка и налила еще чая им обеим.

Маркейл заметила, как сильно теперь дрожат руки у старой женщины. Она становится такой слабой. Внучке не следовало волновать ее своими неприятностями. Надо действовать самостоятельно.

— Я прошу тебя поделиться со мной всеми твоими тревогами. — Прежде чем поставить чайник на поднос, бабушка строго посмотрела на Маркейл. — Мы с тобой — семья, и гораздо ближе, чем многие матери с дочерьми.

— Ты просто читаешь мои мысли, — улыбнулась внучка.

— Вряд ли. Каждый раз, когда я вытягиваю из тебя очередное признание, ты явно даешь понять, что на самом деле меня это не касается и мне нечего об этом беспокоиться. — Бабушка смотрела на Маркейл печальными глазами. — Мы сильные и справимся со всеми неприятностями — включая эту рыжую мисс Чаллонер и шантажиста.

— В этой ситуации есть кое-что еще, что делает ее намного хуже, — сказала Маркейл, теребя край манжеты.

— Неужели? Не могу представить, что это такое. — Бабушка прищурилась. — У кого тебя просили украсть этот древний предмет?