На следующее утро Макс, благоухая лосьоном после бритья, сел на кровать возле меня.

– Ламповецкий, пора вставать. Ты еще злишься?

– Да, – пробормотала я, пытаясь спихнуть с макушки задницу Фиры.

Она обожает спать у меня на голове, и ничего с этой ее привычкой поделать невозможно. Вечером Фира деликатно устраивается в самом дальнем углу постели и, старательно демонстрируя беспредельную собачью скромность, даже не пытается подобраться к подушкам. И вот парадокс, я отлично знаю, что наглее Фиры могут быть лишь бандерлоги, да и то не все, но почему-то думаю: «Наконец-то псинка поняла, что не стоит превращать в лежанку темечко хозяйки», – и благополучно засыпаю. Но каждое утро, открыв глаза, вижу собачий хвост, свисающий на мой лоб. Впрочем, иногда это бывают задние лапы.

Вот Муся другая, та просто и откровенно плюхается мне на живот и издает недовольный скрип, когда я пытаюсь переменить позу.

Послышался тихий смех. Тяжесть, давившая на голову, исчезла.

– Не думал, что ты побежишь в супермаркет, – улыбнулся Макс, держа в руках Фиру.

Я закрыла глаза и старательно засопела. Макс продолжил:

– Виноват. Больше никогда так шутить не буду. Готов искупить свою вину.

Мне стало интересно.

– Как?

Муж стащил с моего живота Мусю и принялся размышлять вслух:

– Натуральные шубы ты не носишь, предпочитаешь манто из синтетики… К драгоценностям равнодушна… И кататься по заграницам не особая охотница… Короче, моя жизнь очень тяжела, другим мужикам легче: купил шубу из норки – и прощен.

– Другие не устраивают тупых розыгрышей, – отчеканила я. – Мне теперь в «Территорию еды» нельзя сунуться.

– Может, это и к лучшему? – еще шире заулыбался Макс. – Там цены очень завышены и продукты не самого лучшего качества. Ну, пожалуйста, не дуйся! Кстати, мне нужна твоя помощь в одном деле.

Я села и замоталась в одеяло.

– Рассказывай!

Макс начал излагать историю.

…Десять лет назад в автомобильной аварии погиб пятнадцатилетний Олег Волков. Как ни прискорбно это звучит, но кончина его была ожидаемой. Подросток чуть ли не с первого класса употреблял наркотики и в своем юном возрасте был совершенно больным человеком. Принято считать, что к таблеткам и уколам молодых людей подталкивает одиночество, желание сделать больно равнодушным родителям или привлечь к себе их внимание. Но Олег был третьим, младшим, ребенком в очень благополучной семье. Его отец-врач и мать-актриса – образцовая пара, о которой не смогли раскопать ничего дурного даже трудолюбивые папарацци из «Желтухи». У Олега имелись старший брат Николай и сестра Женечка, беспроблемные дети, радость родителей.

Федор и его невеста Марина отправились в загс, будучи студентами первого курса. Помогать деньгами никто молодоженам не собирался. Позже родители Федора, тронутые тем, что сын назвал первого отпрыска именем отца, купили им однокомнатную квартиру, но, вручая ключи, Волков-старший произнес:

– Это все, что я могу, более на дотации не рассчитывай. Хватило ума в восемнадцать лет ярмо на шею повесить? Тащи его сам. Ты должен отвечать за свою семью.

Вскоре на свет появилась Женечка. Голова Федора всегда была занята тем, где достать денег. Молодой отец хватался за любую работу, но, как он ни старался, за три-четыре дня до получки Марина шла к соседям просить в долг. И все же детство Николеньки и его младшей сестры нельзя назвать ни нищим, ни голодным. У детей была добротная одежда, в холодильнике всегда стоял суп, им вполне хватало игрушек. Но! Шоколадные конфеты и пирожные Волковы могли себе позволить лишь по праздникам. Новая кукла или машинка доставались их детям исключительно в день рождения и на Новый год, а Женечке, несмотря на то что она была девочкой, приходилось донашивать за Колей брючки и рубашки. Олег родился, когда старшие ребята уже подросли. Он никогда не ходил в обносках, и ему всегда доставался самый сладкий кусочек.

– Я уже взрослый, – говорил школьник Николай, когда мама клала ему в портфель яблоко, – отдай лучше мелкому.

– Мне куклы надоели, – вторила ему Женечка, – лучше купите Олежке железную дорогу.

Младшего мальчика в семье обожали. С ранних лет его обучали иностранным языкам, музыке, водили на спортивные занятия. Ни Коля, ни Женечка ни разу не обидели брата. Более того, покрывали его мелкие шалости, разрешали ему присутствовать на своих вечеринках, брали в компании. Спрашивается, почему Олега потянуло к маргиналам? Ответа на вопрос нет. В восемь лет Олежек удрал из дома, и через неделю его обнаружили на вокзале среди беспризорников – грязного, вшивого, но невероятно счастливого. С тех пор побеги стали регулярными. Младшего Волкова ловили по всей стране, возвращали в семью, а он, отъевшись, удирал снова.

Через какое-то время Федор понял, что сын стал наркоманом, и попытался его вылечить. Нет смысла пересказывать, как врач и актриса боролись за своего ребенка, как их старшие дети пытались помочь брату. Все усилия оказались тщетными, и врачи утверждали, что Олег никогда не сможет вести нормальную жизнь. Но Федор не сдавался. И наконец договорился с каким-то целителем из Бурятии, тот удачно реабилитировал наркозависимых людей.

За пару дней до отлета к знахарю Волкову позвонили из дорожной полиции с сообщением об аварии. Когда отец примчался к месту катастрофы, Олег был уже мертв, оставалось лишь ждать, что покореженный автомобиль разрежет на части вызванная служба спасения, чтобы достать его тело. Однако Федор ухитрился заглянуть в разбитые «Жигули». Он убедился, что Олег не дышит, и, к своему удивлению, увидел в салоне раненую девочку примерно его возраста. Судя по одежде и внешнему виду, та была проституткой.

На следующий день Волкова вызвали к следователю, который, представившись Борисом Николаевичем, сообщил, что в крови Олега обнаружен коктейль из разных препаратов. Федору пришлось сообщить дознавателю о пристрастии сына к наркотикам.

– Подспудно я давно ожидал смерти сына, – признался он. – Кстати, не знал, что Олег научился водить машину, прав у него не было.

– Понимаю, – кивнул Борис Николаевич. – Дети часто способны на такое, о чем родители и не подозревают.

– Что с девочкой? – поинтересовался Федор. – Ее родители в курсе происшествия?