– Я буду пользоваться другим номером, я купила себе еще одну сим-карту.

– Прослушиваться может квартира.

– Но зачем? Я же ничем не вызвала его подозрений! – заламывала я руки в истерике. – Он уехал в свое Завидово счастливый и удовлетворенный, он даже нежно поцеловал меня.

Это-то как раз плохо, а не хорошо, подметила я про себя.

Свинтус стал странным, это правда. Он часто звонил, говорил какие-то глупости, рассказывал похабные анекдоты. Иногда приезжал посреди дня и просил просто посидеть с ним рядом, обнимал меня и закрывал глаза, как смертельно уставший человек. Что-то у него не ладилось, и иногда я почти физически чувствовала тяжесть, опустившуюся на его широкие сильные плечи. В такие моменты мне становилось почти жаль его. По-человечески жаль. Не дай бог ему по-настоящему привязаться ко мне. Только теперь, когда появился Архипов, я до конца поняла, осознала, насколько мне наплевать на Свинтуса, до какой степени он мне безразличен. Как мало места он занимает в моей душе.

– Я могу выйти на общую лоджию и позвонить с номера, который Свинтусу неизвестен.

– Это будет глупостью! – возражала я сама же себе.

– Ну и пусть! – твердила я с ослиным упрямством.

Три фактора заставляли меня дергаться и поминутно хвататься за телефон. Три фактора, каждый из которых поодиночке ничего бы не значил, но вместе… Фактор первый – Дашка. Она уехала и должна была вернуться только через несколько дней.

– Я уеду на три дня? – сказала она позавчера.

– Ты же беременная! – воскликнула я.

– И что? Я буду в Зеленограде, там у моей подруги квартира прямо в лесу, и у нее родители уезжают на Мальдивы, и она собирает вечеринку. Потом они поедут к каким-то ребятам в общагу.

– И что ты будешь делать, если начнешь там рожать? – спросила я.

Дашка только усмехнулась. Она сказала, что рожать ребеночка, дочку семимесячной, не найдя ее отца, она и близко не собирается. А если что, Зеленоград – это каким-то странным, непонятным образом тоже Москва, а не дикие степи. И больницы там тоже есть.

– Хочешь, поехали со мной? – предложила она.

Мне не слишком-то улыбалось потратить три дня в обществе сосунков, только отпустивших мамины юбки. Да и побыть одной в кои-то веки было даже заманчиво. Можно было посидеть в тишине и в темноте и помечтать об Архипове. Но тут подобрался фактор два. Маринка позвонила и сказала, что хочет встретиться сразу после юбилея.

– Мы возвращаемся в понедельник, – сказала она.

Я машинально кивнула и посмотрела на календарь. Разговор этот состоялся в среду. Я помолчала секунду, а потом спросила, когда они уезжают. Вопрос был задан в нейтральной форме. Выяснилось, что уезжают они в четверг вечером, в пятницу будут там все готовить, а в субботу приедут гости.

– Значит, в понедельник?

– Я позвоню тебе и во вторник подъеду. У меня есть кое-какие мысли, – сухо и деловито сказала Марина. – Ты уверена, что хочешь кончить все это?

– Я…

– Ты любишь его?

– Да. Да, – согласилась я, хотя это звучало так чудовищно нелепо.

– Ну, хорошо. Я тебе позвоню. – И вот тут, в этот самый момент я задала вопрос, который стал фактором три. Я спросила:

– Марина, а вы оттуда точно все выходные не уедете?

– Что ты имеешь в виду? – не поняла она.

– Ну… он не вернется в Москву до понедельника?

– Нет, конечно. У него тонна кабанов приедет, они поедут на рыбалку. Вот скажи, кто рыбачит пьяным? Они будут резать лед. Идиоты.

Марина еще долго распиналась на тему того, какие тупые и служащие на этой даче, куда они едут, и какая тупая программа праздника, и сколько тупых людей вокруг в целом и в частности. Но я услышала только то, что должна была услышать – Свинтуса точно не будет. Он даже звонить мне, по-видимому, не сможет. Слишком много людей будет вокруг него, и все эти люди – из той части жизни, которая не пересекается с моей. Тусовка не для любовниц, а для жен.

– А ты можешь мне позвонить, если что-то вдруг поменяется? – попросила я, вклинившись в середину ее монолога.

Марина опешила, но потом постепенно до нее дошло.

– У тебя что, какие-то планы?

– Возможно, – осторожно ответила я. – Пока что нет, но я хочу понять, могу ли я, к примеру, уехать из дома. Не станет ли ОН меня искать.

– Ладно, гуляй. Я тебе позвоню, если что.

– Спасибо, Марин. Спасибо за все! – Я нажала отбой и долго сидела, упершись взглядом в молчащий телефон. Потом принялась метаться.

Была почти что ночь, когда я набрала его номер. Ночь пятницы. Я дрожала всем телом, я не слышала его голоса уже месяц как минимум. Имелась высокая степень вероятности, что он забыл меня или, наоборот, хорошо помнит и очень обижен. Что он сбросит вызов. Что он уже спит. Что он на дежурстве и не взял с собой аппарат. Что у него другая женщина, и он, увидев незнакомый номер на экране, просто не ответит мне. Прозвучало уже больше семи гудков, и я в отчаянии подумала, что все пропало. Потом он ответил. Голос был сонным.