«Рассказы о недавнем прошлом» посвящены описанию безрадостного, беспросветного прошлого узбекского народа, в них правдиво отражены картины назревания открытой классовой борьбы в кишлаке («Во славу аллаха»), гражданской войны в Узбекистане («Бой у старого мазара», «Последний день паранджи в кишлаке Ширин-Таш»), а также период строительства социализма («На трассе»). В. Мильчаков рассказывает об активных участниках боев с басмачами, запечатлевает столкновение двух классов.В сборнике «Дорога солдата» писатель рассказывает о буднях войны, рисует правдивые картины пребывания наших войск в Польше. Герои этих рассказов изображены в боевых условиях. Запоминаются образы бесстрашных разведчиков — суровых воинов и добрых искренних друзей. Герои книги Мильчакова — фронтовые товарищи автора, взвод разведчиков, прошедший путь до Берлина.«Мои позывные — «Россия» — волнующий рассказ о героических подвигах советских разведчиков в период Великой Отечественной войны в глубоком тылу врага. Эта повесть вызвала большой интерес широких кругов читателей. Центральные образы повести — Лосев, Колесов, простые советские люди, воспитанные советским общественным строем, и немецкие патриоты Грета Верк, Зельц и др. Всех их объединяет одно горячее стремление — освободить Родину от фашистов, дать отпор коварным замыслам врага. Они уверенно смотрят в будущее, верят в свои силы.
Рассказы о недавнем прошлом
Во славу аллаха
Маленьким, но твердым, как зимняя груша, кулачком Турсуной стукнула по низкому столику.
— Если не отпустит к дяде, сбегу. Вот увидишь, сбегу. Напрасно я и сейчас приехала. Дядя не хотел отпускать…
— Куда сбежишь? — с ласковой укоризной в голосе возразила девушке, собеседница, — разве проберешься одна? Лучше попроси дядю Тургунбая: может, разрешит. Отец же он тебе.
— Не отпустит он… А я убегу… Вот увидишь, Ахрос, тайком убегу! — с мрачной решимостью, совершенно, казалось, не свойственной такому юному существу, ответила Турсуной.
— Куда одна побежишь? Разве проберешься, — ласково, но монотонно, как затверженный урок, повторила Ахрос.
— Не одна… Мне Тимур поможет, — горячо возразила Турсуной и вдруг осеклась. На нежных щеках ее проступил румянец.
Собеседница, видно, поняв причину смущения Турсуной, печально улыбнулась и, понизив голос, ответила:
— Ты напрасно замолчала. Тимур хороший. Он смелый и добрый. Меня никогда не обижает, а всегда заступается.
Турсуной раскраснелась еще больше. Она подняла голову и взглянула на подругу из-под длинных черных ресниц.
— Он поможет мне, — проговорила Турсуной чуть слышно.
— Хорошо, если поможет, — также тихо сказала Ахрос.
— Поможет. Я знаю, — уже с прежней энергией и упорством в голосе заверила подругу Турсуной.
Трудно было думать, что две столь различные между собою девушки, как Турсуной и Ахрос, могут сдружиться. Да во всем селении Ширин-Таш никто и не подозревал об их дружбе. Девушки свято хранили свою тайну и тщательно скрывали ее от посторонних глаз и ушей. Необычной была эта дружба.
Турсуной едва исполнилось шестнадцать лет. Среднего роста, стройная и гибкая, как тростинка, она была очень красива. Высокий чистый лоб, маленький, чуть вздернутый нос и тонкие, смелого росчерка брови делали лицо девушки жизнерадостным и задорным. Черные глаза с длинными, чуть изогнутыми ресницами, смотрели на мир с веселым любопытством. Шаловливая, немного лукавая улыбка, постоянно появлявшаяся на губах девушки, позволяла видеть белые, безукоризненно ровные зубы. Даже упрямый, выдвинувшийся вперед подбородок не портил красоты юного девичьего лица. В самой середине подбородка пряталась маленькая, веселая, как улыбка, ямочка.
Единственный ребенок в семье Турсуной с младенческого возраста подчинила себе весь дом. Сам глава дома — суровый Тургунбай, человек властного и жесткого характера, при виде прелестного лица дочери смягчался. Он хмуро улыбался ей, хотя всегда попрекал жену рождением дочери. Он ждал сына. Как ревностный мусульманин, Тургунбай считал отсутствие у него сына-наследника карой за грехи, а рождение дочери — знаком божьей немилости.
И все же Турсуной могла безбоязненно взбираться к нему на колени и непочтительно теребить длинную черную бороду Тургунбая.
Для ее нарядов Тургунбай не жалел денег. С самого раннего детства у Турсуной было все, что можно купить на бухарских и самаркандских базарах.
Постоянная суровая замкнутость Тургунбая, его жестокое отношение к Хасият-биби — матери Турсуной, бесчеловечное обращение его с батраками оттолкнули дочь от отца в самом раннем возрасте.
Охлаждение дочери к нему отец воспринимал, как вполне законное явление. «Дочь становится девушкой, — рассуждал Тургунбай. — Она уже не маленькая. Стыдится». Неспособный сам на ласку, он не ожидал никакого внешнего проявления любви и от дочери.
А Турсуной по-детски горячо привязалась к матери. Сама Хасият-биби души не чаяла в своей дочурке. Сломленная деспотическим характером мужа, эта тихая, забитая женщина сумела, однако, воспитать в своей ненаглядное Турсуной неудовлетворенность жизнью, стремление к лучшему, неуклонное желание достичь счастья, которого сама Хасият-биби была навеки лишена.
Но слабая от природы и забитая мужем, Хасият-биби прожила недолго. Она умерла, когда девочке едва исполнилось тринадцать лет.
Отчаяние Турсуной было настолько сильным, что, опасаясь за рассудок дочери и видя, что старания табибов — местных медиков, лечивших молитвами и наговорами, — ни к чему не приводят, Тургунбай совершил самый большой грех в своей жизни: он обратился к русскому врачу.
Правда, Тургунбай не показал врачу своей дочери. Он только рассказал, что происходит с его Турсуной. К счастью, Тургунбай встретил опытного, хорошо знающего местные условия человека. Врач прямо сказал, что никакие лекарства помочь не могут и посоветовал переменить условия жизни дочери, послать ее пожить где-нибудь у родственников, подальше от Ширин-Таша.
Тогда-то Тургунбай и вспомнил про своего младшего брата Ахмедбая. Правда, особой дружбы между братьями не было с самого детства, да и пути их далеко разошлись.