Майор Мидхолм, отгоняя наседающих пекинесов, подошел к поджидавшим его на углу жене и мистеру Драйбеку. Редкие седые волосы и напоминающие зубную щетку усы вкупе со щуплым телосложением и невысоким ростом еще сильнее старили и без того уже немолодого майора.

Миссис Мидхолм с искренней радостью приветствовала супруга:

— Привет, Леон! Ты, конечно, в Седары? Непременно передай от меня поклон миссис Хасвел и обязательно скажи, что я приболела и только поэтому не могу прийти. У тебя есть какие-нибудь новости?

— Да нет, все по-старому. Никаких новостей, — несколько напряженно проговорил майор, предварительно кивнув Драйбеку в знак приветствия.

— Ну и слава Богу! — вздохнула миссис Мидхолм. — А вот мне сегодня с трудом удалось выбраться из дома. Представляете, — она доверительно склонилась к уху Драйбека, — моя драгоценная Уключина принесла сегодня своих первых щенков!

— В самом деле? — переспросил Драйбек, чтобы хоть что-то сказать.

Майор, привыкший к странностям супруги, помешанной на пекинесах, чувствовал себя немного смущенным присутствием постороннего человека при обсуждении «собачьей» темы, словно это было чем-то глубоко интимным.

— Наверное, чудные малышки, — пробормотал майор.

— А вот и нет! Страшные озорники! — счастливым голосом пожаловалась миссис Мидхолм. — Ну, да ладно. Мне пора бежать. Не хочу надолго оставлять щенков одних. Желаю вам обоим удачи в турнире, — попрощалась она с мужчинами. — Пеки, пеки, пеки! Идите скорее к мамочке! — С этими словами она пошла домой, а Драйбек с майором направились в сторону Седар.

— А собачки-то и вправду интересны, — заметил майор явно для поддержания беседы. — Кстати, прирожденные охотники. Не пропускают ни одной кроличьей норы.

— Неужели? — равнодушно переспросил Драйбек. Эта тема ему уже изрядно надоела.

Поравнявшись с местным почтовым отделением, они заметили мисс Патердейл, опускавшую конверт в почтовый ящик.

— Вот, опять шлю письмо в прачечную! — сообщила мисс Патердейл, поприветствовав Драйбека и майора. — Интересно, что они напишут мне в свое оправдание? А вы, как я понимаю, к Хасвелам? Вы там непременно встретитесь с моей племянницей Эбби. Говорят, она здорово играет.

— Она и в самом деле достойна наивысшей похвалы. Особенно сильна на задней линии. Для женщины, надо заметить, это большая редкость, — сделал комплимент мистер Драйбек.

— Ерунда! — неожиданно обиделась за женщин мисс Патердейл. — Вы рассуждаете как ретроград эпохи короля Георга! В наши дни женщины во всем добиваются громадных успехов!

— Да, такая уж я старая калоша! — с легкой улыбкой покачал головой Драйбек. — Но мне уже поздно менять свои взгляды на жизнь.

— Можно подумать, этим можно гордиться, — проворчала мисс Патердейл.

Драйбек промолчал. Он знал эту принципиальную даму уже много лет и спокойно относился к ее постоянному желанию вступить в перепалку с кем только удастся. Суровая женщина с резкими чертами лица и проницательным взглядом, мисс Мириам Патердейл неизменно носила платье строгою покроя, седеющие волосы были коротко, аккуратно подстрижены, и в одном глазу постоянно поблескивал монокль. Старшая дочь умершего около десяти лет назад пастора, она переехала после смерти отца в небольшой коттедж в Фокслейне, продолжая осуществлять ревностный контроль за местными прихожанами, что, в принципе, входило в обязанности жены Энтони Клайборна. Но та, будучи женщиной застенчивой и слабовольной, не могла равняться с мисс Патердейл и не переставала повторять, что они все пропали бы без энергичной Мириам.

— Надеюсь, мы будем иметь удовольствие увидеть вас сегодня в Седарах? — вежливо осведомился майор, нарушив затянувшуюся тишину.

— Боюсь, дорогой мой, что этого удовольствия вы будете лишены. Я никогда не играла и не играю в теннис. К тому же у меня есть дела и поважнее. Никто не станет доить за меня моих коз, — язвительно ответила мисс Патердейл.

— Странная штука. Никогда не любил козьего молока, хотя в военные годы не было большого выбора и мне часто приходилось его пить. Но тут уж ничего не поделаешь. Как говорится — дело вкуса, — сказал майор.

— В этом нет ничего удивительного, — искренне призналась мисс Патердейл. — Козье молоко здорово попахивает. Но сельчане полагают, что оно полезно для детей. Это единственная причина, но которой я до сих пор держу этих рогатых тварей. Да что проку говорить о современных детях. Лопают подряд всю мерзость, которую им подсовывают родители.

Сокрушенно покачав головой и поправив монокль, мисс Патердейл развернулась и пошла вниз по улице.

— Удивительная женщина! — заметил майор.

— Да уж, — согласился Драйбек без особого восторга.

— А ее племянница — очень красивая девушка. Ни малейшего сходства с тетушкой. Вы согласны?

— Ее мать — Фанни Патердейл — считалась самой красивой из сестер, — сказал Драйбек. — Жаль, вам не пришлось ее увидеть.

— Да, может, об этом и стоит пожалеть, — согласился майор. — Я, увы, не отношусь к местным старожилам.

— Это точно. Если сравнивать со сквайром, или со мной, либо, скажем, с Пленмеллером, то вас можно считать новичком в этих местах, — согласился Драйбек. — Впрочем, за последнее время мы повидали столько всяких перемен!