— Карли Бет, это же я! Это я, Стив, — в отчаянии закричал я. — Это я, Стив Босуэл!

Слышала ли она меня? Думаю, да.

Они с Сабриной уже вышли на мощёную дорожку, ведущую к крыльцу. Их освещал фонарь. Они обе как по команде обернулись.

— Это я, Стив! — повторял я. — Это я, Стив! — От напряжения я совсем охрип.

Девочки медленно двинулись в мою сторону.

— Стив? — переспросила Карли Бет, недоверчиво глядя на меня. Рот у неё так и остался открытым.

— Так это маска? — таким же недоверчивым тоном спросила Сабрина, не отходя от Карли Бет.

— Ну конечно, маска, — просипел я.

— Вот это да! — воскликнула Сабрина. — Что за жуть! — Она даже свою серебряную маску сняла, чтобы лучше меня рассмотреть. — А эти пауки? Ух, здорово!

— Мне нужна помощь, — жалобно простонал я. — Эта маска…

— Ты был в магазинчике для вечеринок? — воскликнула Карли Бет. Её утиная маска упала на дорожку. Она прижала ладони к щекам. — Боже мой, Стив, быть того не может! Я же говорила тебе!

— Говорила… А я туда пошёл, — пробормотал я, тыча пальцем себе в лицо. — Видишь. Не послушал тебя и вот… влип в историю.

— Но, Стив, я же предупреждала… — повторила Карли Бет, и на лице её застыло выражение непередаваемого ужаса. Она так и не отрывала рук от лица.

— Маска не снимается, — жалобно проблеял я. — Она приросла. Её не оторвать. И… она превратила меня в дряхлого старикашку. Слабого жалкого старикашку.

Карли Бет горько покачала головой. Она смотрела на моё безобразное лицо, но не проговорила ни слова.

— Ты должна помочь мне, — взмолился я. — Ты должна помочь мне отделаться от этой чёртовой маски.

Настоящий ужас отразился на лице Карли Бет.

— Стив, что ты, я… я не могу тебе помочь.

Я поднял с дорожки её утиные перья и не выпускал их из своих рук.

— Как же так? Ты должна мне помочь, Карли Бет. Почему ты не хочешь?

— Я хочу, — смущённо оправдывалась она. — Я бы хотела. Но боюсь, что не смогу.

— Но у тебя же в прошлом году была маска из того же магазинчика, — возмутился я. — Ты же её сняла. Сумела как-то избавиться от неё, правда ведь?

— Её не снять, никакими силами не снять, — в отчаянии проговорила она.

Через её плечо я увидел троих ребятишек. Они стояли у порога соседнего дома. Дверь открыла женщина и бросила в подставленные мешки шоколадные плитки.

Надо же, с досадой подумал я, есть счастливцы, которые сегодня от души развлекаются. А мне не до развлечений. Может, мне вообще никогда не придётся веселиться.

— Пошли ко мне, — предложила Карли Бет. — На улице холодно. Я тебе попробую всё объяснить.

Я хотел сдвинуться с места, но ноги у меня заплетались, стали как чужие. Карли Бет и Сабрине пришлось чуть ли не нести меня. Когда мы были уже в доме, они посадили меня на зелёный кожаный диван в гостиной.

На столике у стены стояла тыква с горящей в ней свечкой. На роже, нарисованной на тыкве, было больше зубов, чем у меня!

Карли Бет присела на подлокотник кресла. Сабрина устроилась в кресле напротив. Склонившись над мешком для сбора подарков, она рассматривала, что они успели собрать.

И как она может думать о сластях, когда тут такое происходит?

Я повернулся к Карли Бет:

— Расскажи, как ты сумела снять маску?

Карли Бет задумчиво кусала нижнюю губу. Она подняла на меня глаза. Выражение её лица не обещало ничего хорошего.

— Это не маска, — проговорила она мрачно.

— Что ты говоришь! — невольно воскликнул я.

— Это не маска, это настоящее лицо, — продолжала она. — Живое лицо. Ты видел человека в чёрной накидке с капюшоном?

Я кивнул головой.

— Он какой-то необычный учёный, насколько я помню. Это он делает эти лица. У себя в лаборатории.

— Он… он их делает? — не поверил я своим ушам.

Карли Бет кивнула.

— Этот человек хотел сделать их красивыми, но что-то у него не получилось. И они все безобразные уроды. Как твой старик.

— Но, Карли Бет… — взорвался я.

Она подняла руку, чтобы я замолчал.

— Этот человек в капюшоне называет их Безлюбыми. Никому они не нужны, потому что такие безобразные. Безлюбые, и всё. Но они живые. Им хочется, чтобы и их любили, и они пристают к тому, кто к ним слишком близко приблизится.