– А что? Ты думала, я урод?

– Ну, я не знала, что думать.

– Так ты обо мне думала? – спросил Билли, радуясь, что она не видит, как он невольно расплылся в широченной ухмылке.

– Только с тех пор, как ты отмочил ту клевую шуточку.

– Это когда я переоделся Фрэнки и пошел навестить Бретта в больнице?

– Нет. Когда ты связал вместе шнурки мистеру Барнетту.

Билли заискрил бы, если бы мог.

– Это, в смысле, еще в восьмом классе?

– Ну да.

– Хочешь потанцевать?

– А я все ждала, когда же ты спросишь! – сказала Спектра. Судя по голосу, она улыбалась.

Да, это действительно начало новой эпохи!

Фрэнки и Бретт помахали на прощание, когда очередная машина с гостями уехала по Рэдклиф-вэй. Без косметики ночной воздух чувствовался совсем иначе – все равно как мыть посуду голыми руками, а не в резиновых перчатках.

– До сих пор не верится, что они видят твое настоящее лицо! – сказал Бретт, не переставая махать. Потом обнял ее за плечи и повел вдоль квартала в сторону их тупичка. – Наверно, это был лучший вечер в твоей жизни.

– Почему? – спросила Фрэнки, размахивая своей сумочкой с зарядным устройством. – Потому что мы снова вместе?

Бретт фыркнул.

– Ну да…

Но Фрэнки понимала, что Бретт имеет в виду весь вечер в целом: начиная с концерта Леди Гаги и заканчивая небывалой танцевальной вечеринкой, где ЛОТСы, не скрываясь и не прячась, общались с нормалами. Это было все, чего она когда-либо хотела. И все же Фрэнки отчего-то было не по себе. Чего-то ей не хватало. Как будто все это счастье досталось ей незаслуженно. Она чувствовала себя малолетним оболтусом, которому досталось в наследство состояние звезды, сделавшей себе имя в реалити-шоу.

Бретт остановился.

– Что не так? – спросил он, глядя в ее открытое лицо.

– Просто не верится, что Билли все пропустил, – сказала Фрэнки. Она так жалела, что его здесь не было! – Надеюсь, с ним все в порядке…

На самом деле ей хотелось сказать: «Надеюсь, его сердце не разбито». Но, судя по тому, как смотрел на нее Бретт, он и так понял.

– Ну да, я представляю, каково это: тосковать по Фрэнки Штейн! – Он вздохнул и взял ее за руку. – Это и впрямь нелегко.

– Думаешь, мне от этого легче? – спросила она, отняв руку.

– Да нет, наверно, – хмыкнул Бретт. – Я просто хотел сказать, что ты замечательный друг, и ему повезло, что ты у него есть. Он это знает. Но, как бы то ни было, мало кому понравится поддерживать отношения с девочкой, которая к нему равнодушна. Так что ты ему добро сделала. Серьезно.

Фрэнки ценила то, что Бретт старается ее утешить, однако она чувствовала, что боль в ее месте для сердца не уймется, пока она не будет точно знать, что с ее другом все в порядке. К тому же чувство вины из-за Билли было лишь частью проблемы.

– Как ты думаешь, я неудачная? – спросила она, жалея, что ей не хватает сил скрыть свою неуверенность. Однако рядом с Бреттом она почему-то чувствовала себя в безопасности. Может быть, из-за цвета его глаз: они, как джинсы, выглядели надежными, на все времена.

– Неудачная?!

Фрэнки вспомнила разговор между родителями, который она подслушала в тот день, когда родилась.

– Она такая красивая, такая талантливая, и все же… – мать всхлипнула. – У меня просто сердце разрывается, как подумаю, что ей придется жить… ну, ты понимаешь… так же, как нам.

– Ну а мы что, плохо живем, что ли? – спросил отец. Однако нечто в его тоне говорило, что он понимает, о чем идет речь.

Вивека хмыкнула.

– Ты шутишь, да?

– Ну, это же не навсегда! – сказал Виктор. – Рано или поздно ситуация переменится. Вот увидишь.

– Да? И кто же ее переменит?

– Ну, я не знаю. Кто-нибудь… когда-нибудь.

– Что ж, надеюсь, мы до этого доживем, – вздохнула Вивека.

– Это должна была быть я! – сказала Фрэнки, стискивая зубы, чтобы не заплакать. – Я должна была изменить мир – ради мамы. Но каждый раз, как я пробую, я все только порчу!

Бретт поднял голову так, что их глаза встретились.

– Ну, вот сегодня же ЛОТСы и нормалы веселились вместе. Как и хотела твоя мама.

– Ну да, но я-то тут ни при чем! Это все благодаря Клодин. А я была занята тем, что думала о мальчиках, о концертах, о развлечениях…

– Ну а о чем же тебе еще думать?

Фрэнки вспомнила телепередачи, фильмы, книги для девочек ее возраста. Вообще-то да. Значительная их часть была посвящена мальчикам, музыке и развлечениям. А про то, чтобы в одиночку изменить мир, там почти ничего не говорилось.