...На марсианский комплекс, законсервированный шестьдесят лет назад, наконец прибывает новая экспедиция с Земли. Однако люди начинают гибнуть один за другим - и пусть не сразу, но выжившим становится понятно, что давно заброшенный комплекс, похоже, вовсе не обитаем...
Поклонники приключенческой фантастики!
Не пропустите увлекательные повести Юрия Нестеренко!
Комитет по встрече
Двое стояли под темно-сиреневым небом посреди рыжих песков. За их спинами, накрывая их своей тенью, возвышалась четырехлапая громада корабля, и датчики скафандров еще улавливали тепло не успевшей остыть обшивки.
— Идиотское чувство, — сказал Дженнингс. — Мы считаемся первой марсианской экспедицией… и в то же время до нас здесь побывали тысячи человек. Некоторые из них все еще живы и рассказывают о Марсе бойскаутам.
— Правительство любит громкие названия, — ответил второй, по фамилии Харрис, отгребая носком ботинка песок. Под песком показалась бетонная плита старинного космодрома. — Конечно, никакая мы не первая экспедиция. Мы — команда мусорщиков, присланная разгрести шестидесятилетний хлам к прибытию постояльцев.
— Кончайте философствовать, парни, — раздался у них в шлемах голос командира. — Вас дожидается диспетчерский пункт.
Астронавты вышли из тени и зашагали к возвышавшейся на краю поля грибообразной башне. Час назад компьютер этой башни показал себя молодцом, сопровождая корабль на посадку; хотя экипаж готов был к любым неожиданностям, компьютер, несмотря на свой почтенный возраст, ни разу не подвел. Это позволяло надеяться, что и остальная техника, по крайней мере здесь, не доставит особенных хлопот.
Дженнингс стер перчаткой скафандра многолетнюю пыль с панели у входа и повернул рычаг. Слабо скрипнув в разреженном воздухе, панель отошла в сторону, обнажив щель электронного замка. Дженнингс вставил карточку.
Контрольная лампочка не зажглась, однако дверь, после секундной паузы, рывками пошла в сторону, открывая проход в шлюз. Астронавты включили фонарики на шлемах и вошли внутрь.
Шлюзовая система также работала. Вспыхнул зеленый транспарант, показывая нормальное давление и состав воздуха. Датчики скафандров это подтверждали, и Дженнингс решительно снял шлем.
— Подождал бы результатов комплексного теста, — с неодобрением заметил Харрис.
— А что здесь может быть? Сибирская язва? — усмехнулся Дженнингс.
— Мало ли… Может, кто-нибудь в спешке забыл в ящике стола бутерброд, и вывелась какая-нибудь плесень, от которой мы получим аллергию.
— 60 лет на одном бутерброде ни одна плесень не протянет, — заявил Дженнингс, выходя из шлюза и поворачивая рубильник. Во всех помещениях башни зажглись осветительные плафоны. Некоторые из них, впрочем, мерцали вполнакала или вовсе оставались темными.
Земляне спустились по лестнице в помещение диспетчерского поста. В башне размещалась только аппаратура, сам же центральный пост находился под землей. Вполне рациональная мера, если учесть, что авария какого-либо из кораблей чревата ядерным взрывом; по этой же причине космодром располагался в 10 милях от поселения. Впрочем, вероятность подобного даже на кораблях 70-летней давности была крайне низка; на Марсе такая катастрофа не происходила ни разу.
— А и не скажешь, что здесь никого не было с 56 года, — сказал Дженнингс, пробуждая к жизни центральный пульт. Изо рта его вырывался пар — воздух в помещении был все еще холодный, но обогревательные системы уже работали вовсю. — Даже пыли почти нет.
— Откуда ей взяться в герметично закупоренном помещении, где кругом сплошной пластик? — ответил Харрис, настраивая свою аппаратуру для комплексного анализа. Дженнингс покосился на индикатор термометра, затем решительно снял перчатки и уселся в кресло перед терминалом главного компьютера. — Привет, старина. Классно выглядишь. Спасибо за отличную посадку.
— Пожалуйста, введите ваш пароль, — осадила его машина.
Дженнингс хмыкнул и, сверившись с экраном своего электронного блокнота, отстучал на клавиатуре код.
— Добро пожаловать, мистер Норрис, — сказал компьютер.
«Естественно, в его памяти хранятся данные о последнем операторе», — подумал Дженнингс и ввел новое имя и пароль.
— Изменения приняты, мистер Дженнингс. Желаете также ввести данные о семейных праздниках, чтобы я мог поздравлять вас?
— Может быть, позже. А сейчас меня интересует полный тест…
Анализатор Харриса издал музыкальный звук, извещая о конце работы.
— Ну, что там? — спросил Дженнингс, не отрываясь от монитора.
— Все чисто. Марс стерилен, как ему и положено.
— Вот видишь.
— Зато я дождался, пока температура здесь перестанет напоминать Антарктиду, — ответил Харрис, нажимая на защелку шлема. — Ты на своей Аляске можешь хоть умываться жидким азотом. А мои предки, как-никак, жили в экваториальных лесах, — он снял шлем и перчатки. В своем белом скафандре чернокожий астронавт походил на фотографический негатив — впрочем, такая ассоциация могла прийти в голову разве что первым строителям этой башни.