— Вот вижу, снова свет горит, дай, думаю, зайду! — начала она бойко.

— Честно говоря, занят, — сообщил я, проклиная себя за то, что не догадался проверить выключатели после ухода Аллы. — Кота своего воспитываю…

— А я ненадолго, — Андреевна попыталась вползти в дверной проем, но я держал оборону крепко, и она отступила. — Что ж ты, Саша, меня так подвел, а? Васятка-то с женой уверены, что это я тебе рассказала, как он твою машину мял! Ох, ругали меня вчера… Думала, убьют. Разве ж я тебе рассказала, а? Совесть бы поимел?

— Ольга Андреевна, а… собственно, что я сделать должен?

— А ты подумай!

— Что-то я совсем не соображаю, чего вы хотите…

Андреевна принюхалась и нахмурилась.

— У-у-у-у… Так ты пьяный, я погляжу?

— Извините, Ольга Андреевна, — я старался выговаривать слова как можно точнее. — У нас с котом важный разговор, поэтому я бы хотел…

— Ладно, последний вопрос, — неожиданно потупилась Андреевна и перешла на шепот. — Саша, вот ты экстрасенс… У меня к тебе дело, — Андреевна полезла за пазуху, достала что-то невидимое и развернула ко мне, старательно закрывая левую часть ладонью. — Вот фота. Сюда не смотри, не смотри, кто тут сбоку сидит, тебе знать не надо. Смотри по центру: это я на ней. А это она подо мной. Запомнил ее?

— Кого?

— Ее. Скамейку у подъезда. — Андреевна многозначительно погрозила пальцем, спрятала снимок и вздохнула. — Стырили скамеечку, стырили. Ты б смог ее по фотографии найти?

— Ольга Андреевна, кто вам сказал, что я экстрасенс?!

— Так весь дом уже знает! — лучезарно улыбнулась Андреевна. — Ну, ты про скамеечку-то подумай пока, я не тороплю, а вот еще дело, может, для тебя попроще… — Андреевна воровато оглянулась, жестом попросила меня нагнуть голову и зашептала в ухо: — В сороковой квартире у нас живут армян с армянкой и младенец ихний. Армян шофером работает, а армянка медсестрой в нашей поликлинике. А кажную ночь там у них по полу — стуки. Туту-ту-бух! Туту-ту-бух! И я говорю точно: завод там у них, и варят они этот… иксоген!

— Это вам в милицию надо, — строго сказал я.

— Ходила! — замахала руками Андреевна. — Не слушают! Вот если б ты глянул насквозь, а?

— Да не умею я насквозь глядеть! — возмутился я.

— Тс-с-с! — Андреевна заговорщицки мне подмигнула. — Полная тайна!

И я сдался.

— Кстати, Ольга Андреевна, а кто подо мной живет?

— Ковальчук, — отрапортовала Андреевна. — Только она в Рязани у сестры. А в квартиру ходит ейная внучка пылесосить. А что?

— Не нравится мне эта квартирка, — вздохнул я.

— Наркоманы, — кивнула Андреевна. — Известное дело. — Она вдруг подобралась. — А что? Опять они там собрались?!

— Угу, — кивнул я, чувствуя себя то ли разведчиком, то ли предателем.

— Батюшки! — охнула Андреевна и приложила руку к сердцу. — Пойду приму меры и валидол.

Андреевна ушла, а я потушил свет, запер дверь и вернулся на кухню. Гейтса нигде не было. Я налил рюмку и сел.

— Гейтс! За что мы пили? Ау?

Гейтс тут же выпрыгнул из-под стола, вскочил на табуретку передо мной и облизнулся.

— За что мы пили, спрашиваю? Отвечать!

— Помина-а-али! — ответил Гейтс, зевнув во всю пасть.

У него получилось, скорее, «поми-мяу», но я расслышал.

— Поминали… — кивнул я. — Поминали, чего я лишился. Ну, значит, теперь праздновать будем, что я нашел… А что я нашел, Гейтс? Профессию экстрасенса? Создадим с Андреевной следственную бригаду. Буду следить за соседями и подглядывать за наркоманами. Или вон генерал предлагал — стены просматривать, прежде чем сверлить. Тоже работа. Ну, — я поднял рюмку, — здравствуй, профессия экстрасенса!

Закусив последним кусочком сыра, я встал и подошел к окну. Ночной город светился ровным белым шумом. Шумом, который за эти четыре дня уже пропитал меня насквозь и вызывал лишь приливы тошноты. Или это водка? Я налил еще рюмку.

— За шум? — спросил Гейтс.

— За шум, — кивнул я. — Разноцветный шум днем и ночью, от которого нет покоя. Здравствуй, шум!

— Закусывай, закусывай, — Гейтс кивнул на хлеб.

— Да ну его, горло дерет, — поморщился я.

— А ты в воде размочи, — посоветовал Гейтс.

Я отвинтил кран и подержал хлеб под струей воды. И налил еще рюмку.

— За что, Гейтс?

— За деньги, — предложил Гейтс.

— Что-о-о? — обалдел я. — Какие деньги, милый?

— Ну, — Гейтс задрал лапу и начал выкусывать что-то в шерсти. — Ты вон сколько денег выбил. Со старой работы. За ремонт крыла.

Я долго и укоризненно смотрел на кота, но он укоризны не замечал, а продолжал выкусываться. Нужны были другие аргументы. Тогда я поставил рюмку и вышел в коридор. И вскоре вернулся, держа в руках пачку с моими сбережениями.