При мысли о политике в голове Нормана немедленно возникла и расцвела идея.

— Вот уж это вряд ли! — бросил он с апломбом парашютиста, чей запасной парашют только что раскрылся, и спокойно посмотрел в пучеглазую красную физиономию шефа. — Во-первых, я заявлю, что это вы заставили меня создать антикофеиновый ген, чтобы потом запатентовать лекарство и драть за него деньги. Когда я узнал сумму ваших барышей, изъятых из кармана покупателей, то, естественно, пошел на попятную и был немедленно уволен.

Кригель, от возмущения потерявший дар речи, выкрикивал что-то бессвязное. Норман спокойно ждал, пока он придет в себя. Наконец шефу удалось выдавить:

— Я… заставил вас… вы… вы…

— И что «я»? — осведомился Норман, с трудом подавив порыв принять скучающий вид и заняться обзором собственных ногтей. Нельзя же доводить человека до инсульта! — Хотите сказать, что, заведуя этой лабораторией, понятия не имели о состоянии дел? А потом ни с того ни с сего потребовали от меня антидот? Что же, неплохо придумано. Только никто не поверит.

Отрешенно, словно речь шла не о нем, Норман размышлял, сколько может продлиться это странное потустороннее состояние и в какого слюнявого идиота он превратится, как только очнется. Уж лучше закругляться, пока не поздно.

— Вы… вы не посмеете, — выдохнул Кригель, явно сам не веривший в столь обнадеживающую мысль.

Норман зловеще ухмыльнулся.

Кригель судорожно сглотнул.

— Послушайте… может, мы сумеем договориться, — прошлепал шеф непослушными губами.

Норман шагал к своему столу с таким чувством, словно плывет в супе, густом супе. Ему просто требовалось где-нибудь сесть и прийти в себя. Глотнуть свежего воздуха, подальше от своего унылого стола и назойливо гудящих машин. Кригель успел сунуть ему сумку-холодильник, словно важнее всего было избавиться от уличающих пузырьков. Норман стер надписи на этикетках, хотя теперь это уже не имело никакого значения, заменил шифры на «qtr-1», «qtr-2» и «qtr-З» и поставил флаконы в морозильную камеру. Потом, двигаясь, как робот, остановился у своего стола и нашел письменное указание Кригеля найти антидот. Это его оправдание на случай скандала. Тщательно сложил бумаги и спрятал во внутренний карман халата. Осталось еще одно дело, последнее, прежде чем он забьется в свой уединенный уголок на площадке запасного выхода. Было еще достаточно рано, так что ему повезло.

Норман сидел на холодных металлических ступеньках лестницы черного хода, чувствуя, как острые ребра впиваются в зад, и прихлебывал холодную шипучую жидкость. Перила охлаждали горячий лоб. Время! Только бы ему дали время!

Бессчетные минуты перетекали одна в другую, незаметно, плавно.

И тут дверь открылась. Руди знала о его убежище. Она подошла и села ступенькой ниже.

Норман попытался взять себя в руки, будто ничего не случилось и он просто удрал на перекур.

— Ну? И что теперь? — спросила она без обиняков.

Норман уставился на Руди. Неужели она каким-то образом пронюхала обо всем?

— Это касается «caf», верно? — не отставала Руди.

Норман снова воззрился на женщину. В голове его звенела такая пустота, что собраться с мыслями не хватало сил.

— Идея, вроде, неплохая, — заметила она, мечтательно взирая поверх деревьев на плоские крыши кампуса и расстилавшийся за ними город.

Ассортимент ответов Нормана, к сожалению, был ограничен тупым взглядом.

— Все притормаживают, начинают действовать разумно и жить нормальной жизнью, вместо того чтобы накачивать себя кофе и другими стимуляторами.

Норман молча кивнул. Его намерения были изложены довольно точно.

— Знаете, это никогда бы не сработало, — сочувственно продолжала Руди.

Она и тут была права. Теперь он точно знал это.

— Так это вы настучали Кригелю, — констатировал Норман.

Все кончено. Он нашел управу на шефа, но Руди не взять ничем.

— Не-е-ет, — медленно протянула она. — Он показывал каким-то боссам фактор роста нервной ткани, залез в морозилку и наткнулся на пузырьки.

— Кстати, — поинтересовалась она, немного помолчав, — вы в курсе последних новостей?

Каких таких новостей? И когда это у него находилось время валять дурака перед телевизором?

— Знаете, сегодня уволили Джун. Она, конечно, спит на ходу. Только таких, как она, немало. И безработица у нас свыше десяти процентов.

Если хорошенько вспомнить, он видел газетные заголовки на эту тему.

— Преступность растет, — продолжала Руди. — Слишком многим людям требуется слишком много фиолетовых таблеток. И акции на фондовой бирже вчера рухнули на 1000 пунктов.

Акции на фондовой бирже всегда взлетали и падали, словно мечущаяся на леске рыба. И цивилизация не обвалится оттого, что ему потребуется немного времени на раздумья, верно?

— Предполагаю, что как только вы достигнете всей полноты счастья, то сразу начнете раздавать антидот направо и налево, верно?

Впервые за все время их совместной работы в голосе Руди послышались стальные нотки. По-видимому, придется немедленно начать работу над антидотом — или она примет свои меры.

Норман кивнул, едва не выпалив: «Будет сделано, мэм!».

— Так вот, начинайте немедленно, — велела она, вставая. — Такова моя цена.

— Будет сделано, мэм, — произнес он вслух.