— Поесть тут, надо полагать, совершенно нечего, — удрученно протянула она.

Клод легко поднялся из кресла и подошел к буфету.

— Продуктов здесь, конечно, кот наплакал. Из того, что Бог послал, — засохший хлеб, банка консервированных огурцов и томатов. А вот и рыбные консервы. Отлично! Если вас устроит, я могу приготовить паштет из анчоусов с томатным соусом.

Я могу приготовить! Это он-то, аристократ и пижон, который вряд ли представляет, с какой стороны подступиться к кастрюле? Впрочем, как ни удивлена была Роми его заявлением, она чувствовала себя слишком усталой, чтобы вдаваться в ненужные споры.

— Уговорили! Паштет так паштет. Заранее признательна.

— А вы уже подумали, где будете ночевать сегодня? — спросил ее Клод и поставил кастрюлю с водой на газовую плиту.

— Разумеется, здесь, где же еще?

— В таком случае, с вашего разрешения, я попозже проверю, что творится наверху. Устали?

— Смертельно, — призналась Роми. — Целую неделю не спала толком, волновалась, собиралась в поездку, и вот… Ой, что вы делаете, Клод?

— Ничего особенного, — тихо сказал он, гладя ее по волосам.

С чего это вдруг я позволяю так много человеку, который ненавидит мою мать, — сонно подумала Роми. И почему сейчас это не имеет для меня никакого значения?..

— Вообще-то это совершенно не в моем стиле — бросаться в объятия первого встречного, — на всякий случай сообщила она.

— Рад слышать, что я для вас не первый встречный, — улыбнулся Клод. — И ни о чем не беспокойтесь — еда, сон, и вы снова будете в форме.

Голос его подействовал на Роми гипнотизирующе. Всхлипнув, она прижалась щекой к его груди.

— Что-то я совсем расклеилась, — с виноватой улыбкой пробормотала она.

— Оно и неудивительно. А раз так, разговор мы продолжим завтра. Сейчас — ужин, затем баиньки.

— Угу, — невольно засмеявшись, пробормотала она. — Я вам так благодарна, Клод!

Роми с благодарной улыбкой приподняла голову и вдруг ужаснулась. Она совсем забыла, что подвела ресницы тушью, и, сама того не заметив, замарала белоснежную рубашку Клода.

— Бога ради, простите! — в испуге воскликнула она. — Чуть ли не впервые в жизни решила воспользоваться косметикой, и… Понимаете, я все-таки собиралась на встречу не с кем-нибудь, а с матерью. Папа без конца говорил, какая она красивая, и я не хотела ударить лицом… Ну что вы смеетесь? Что такого забавного я сказала?

Клод небрежно достал из кармана носовой платок, смочил его под краном и осторожно провел им по ее лицу.

— Рубашка — ерунда, а вот лицо у вас в разводах от туши, — сказал он, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

Впрочем, обтирал он ее лицо с такой нежностью и заботливостью, которую впору было ожидать от матери Терезы и ее сестер милосердия. Может быть, я уже сплю? — рассеянно подумала Роми.

— Вы не стесняйтесь, — сказала она со вздохом, — смейтесь в открытую. Я же вижу, как подрагивают у вас плечи. Я давно уже привыкла, что надо мной смеются.

— Я смеюсь вовсе не над вами, — добродушно уточнил Клод. — В вашем положении, когда впору весь свет послать в тартарары, вы находите силы побеспокоиться о моей испачканной рубашке.

— Значит, вы не представляете, что это такое — трястись над каждым счетом из прачечной или химчистки и беречь одежду, как зеницу ока, дабы избежать лишних трат, — пробормотала Роми. — А впрочем, откуда вам, аристократу, знать наши проблемы?

— Что такое безденежье, я знаю не понаслышке, — неожиданно серьезным тоном отозвался Клод.

— Интересно, откуда? — сказала Роми и, не получив ответа, добавила: — Еще раз извините, что испортила вашу рубашку.

Клод безразлично пожал плечами.

— Отстирается. Вы не первая особа женского пола, оставляющая у меня на груди следы своей косметики.

Не сомневаюсь, подумала Роми, неожиданно почувствовав себя уязвленной. Такой-то красавец! Вероятно, не один десяток женщин рыдало, смеялось и засыпало в его жарких объятиях.

— Интересно, — сказала она, наблюдая, как он с проворством заправского повара шинкует на доске луковицу, случайно найденную на нижней полке буфета. — Где вы научились так ловко резать овощи?

— В кухне одного из придорожных ресторанчиков неподалеку от Батон-Ружа, штат Луизиана.!

Роми хихикнула от неожиданности:

— Вы и кухня придорожного ресторана? Клод кивнул:

— Видите ли, Роми, я…

Он не успел закончить свою мысль, потому что раздался звонок с аппарата, висевшего на стене.

— Ой, это мама, — встрепенулась Роми.

— Нет-нет, это, скорее всего меня! — воскликнул Клод и первым подбежал к аппарату. — Да, дорогая, часа через полтора… Так и быть, принеси из погреба бутылку шампанского… — Голос у него стал мягким и бархатистым. — Просто так — устроим маленький семейный праздник.