Старик был не из тех, кого легко обмануть. Со словами: «Будь спокоен!» — он крепко пожал руку Бродара.

Молча, одного за другим, Жак обнял и поцеловал сына, невестку, Анжелу и младших дочерей. Когда он протянул руку старику, его лицо было спокойно. Раздался свисток, паровоз запыхтел и тронулся. Все было кончено… Бродар отправился в путь. Жизнь идет своим чередом… Ну что же! Впереди — последний ее этап… Эта мысль успокаивала его.

Остальные грустно вернулись домой; но Тото не последовал за ними. Напрасно Луизетта звала его: не откликаясь на зов, он рыскал под вагонами в поисках Бродара. Бедный пес не убежал далеко: на другой день его окровавленный труп нашли на рельсах. Собака опередила хозяина…

Тетушку Грегуар отъезд Бродара так огорчил, что она тяжело захворала. Старушка долго не протянула. Остальные крепились: молодые побеги так сочны, что и в огне не могут сразу сгореть. Но все же они были срезаны под самый корень. Огюст, как и в день, когда он спас товарищей из рушившегося здания, почувствовал резкую боль в груди.

— Сразу видно, — говорил Поташ, — что Карадеки — безбожники; недаром небеса так немилостивы к ним.

Смотритель попивал с друзьями винцо, обсуждая, каким образом лучше всего предотвратить забастовку шахтеров.

— Несколько батальонов солдат — вот наилучший ответ на требования рабочих! Самый действенный!

И он засмеялся грубым утробным смехом.

Напрасно старый рудокоп пытался утешить Бродаров.

— Что, новостей нет? — осведомлялся он.

Увы, новостей было более чем достаточно…

Процесс приюта Нотр-Дам де ла Бонгард был зловещим предзнаменованием. Если суд мог ошибиться, несмотря на наличие стольких свидетелей, то тем легче ему будет ошибиться теперь, когда все говорило против подсудимого, утверждавшего, что он не виновен.

Не менее внимательно, чем в тулонской каторжной тюрьме, читали газеты в кабачке «Радость гуляк», где муж Прекрасной Цыганки, облокотившись на грязный стол, с величайшим интересом изучал все, что писали об «изверге Бродаре».

— Вот мерзавец! — восклицал Эдм Паскаль. — Лишь коммунары способны на такие преступления! Их жестокость возмущает меня до глубины души!

Он повторял это так часто, что Волчица насторожилась. «С чего бы такая злоба? — думала она. — Видно, неспроста!»

Как-то старый рудокоп, желая развлечь Карадеков, принес им свежий номер «Судебной газеты» с отчетом о деле Бродара. Обвинительное заключение занято чуть ли не всю страницу. В нем говорилось, что бывший заключенный тулонской тюрьмы № 13613 был в свое время приговорен к бессрочной каторге за покушение на убийство агента полиции. Молчаливый, не приносивший никакой пользы, он стал неузнаваем после освобождения своего товарища по камере, некоего Лезорна. Они оказывали друг на друга пагубное влияние. Так по крайней мере гласила справка, присланная следователю из Тулона.

Бродар, по словам прокурора, изобрел какой-то особый способ убивать, и во всех убийствах, совершенных этим манером, конечно, виновен именно он. В Тулоне он был вдохновителем, на свободе же стал исполнителем мокрых дел. Бродар проявил феноменальное двуличие, добившись помилования за услуги, оказанные начальству; он проявляет двуличие и сейчас, утверждая, будто бы сам хотел отдаться в руки правосудия. Но может ли он доказать это? Сослаться на каких-либо свидетелей? Нет! Обагренный кровью своих жертв, он играет на высоких чувствах. Его арестовали в тот момент, когда он собирался бежать. «Я приехал!» — заявил он. Бесстыдная ложь! При нем не нашли железнодорожного билета.

Он лишь делал вид, будто работает, будто оказывает полиции содействие. Он и сына своего совратил на стезю порока. В первый же вечер по приезде Бродара-отца в Париж мы видим его у некоей вдовы Грегуар, потакавшей кутежам его сына с проституткой Кларой Буссони. День приезда Бродара совпал с вторичным покушением на жизнь его бывшего хозяина. На сей раз попытка удалась… Думают, что убийца — Санблер. Но Бродар, несомненно, его соучастник.

Чтобы всех одурачить, он ведет скромный образ жизни, нанимается чернорабочим в префектуру… Через некоторое время он устраивает побег сына из тюрьмы с помощью шайки бандитов, с которой как отец, так и сын поддерживали связь.

По всеобщему мнению, Бродар способен лишь на одно хорошее чувство — любовь к своим детям. Но именно эта любовь толкала его на преступления, имевшие целью спасти их от нужды. Он где-то содержит их на деньги, украденные у графини Болье. Вот почему он отказался ответить, откуда приехал.

Скольких людей лишил он жизни, пустив в ход свой ужасный удар дубинкой? Скольким жертвам расколол череп? Когда он пытался убивать другим способом, ему это не удавалось, о чем свидетельствует покушение на жизнь графини Олимпии Болье и ее подруги, баронессы Амели.

Возможно, что дружба Бродара с Лезорном завязалась на каторге потому, что они еще раньше были соучастниками. Лезорн, помилованный за те же услуги начальству, по приезде в Париж перестал слушать советы полиции и все время был на плохом счету у нее. Прошлое Лезорна, о котором, к сожалению, ничего не удалось узнать, так как он умер, слилось воедино с прошлым Бродара. Между ними существовало нечто большее, чем простое сходство: на каторге они, очевидно, возобновили связь, прерванную ссылкой Бродара, и она принесла плоды…