Сколько точно времени прошло со дня их знакомства? И как скоро может человек влюбиться по-настоящему? Вопросы, которые, не переставая, задавала себе Эбби. Господи, но какое это теперь имеет значение? Майкл!.. Она в своей жизни не знала мужчины с такими влекущими глазами, обладающего способностью зачаровывать женщину. Это был единственный человек, который инстинктивно чувствовал, что ей нужно, улавливал тончайшие оттенки в ее настроении. Все, что он делал, было так прекрасно! Майкл, думала Эбби уже не в первый раз, единственный источник радости и жизненной силы. И он стал частью ее. Но он был полицейский.

Он был полицейский!! И тут ничего изменить нельзя.

Эбби запустила ложку, с которой слизывала мороженое, в противоположную стену и со злорадством увидела, как она оставила коричневую кляксу на кремовой краске. Потом, одумавшись, отправилась за тряпкой, чтобы стереть пятно. Даже любимый Ван Хален раздражал ее в этот одинокий вечер.

Затем она включила телевизор, но там ничего не было, кроме новостей; это оказалось еще скучнее, чем убирать со стены следы мороженого. Глядя одним глазом, что происходит на экране, Эбби услышала зуммер у входной двери. Она приглушила звук телевизора, удивляясь, кто может прийти в это позднее время. Зуммер снова загудел. Она машинально взглянула на экран, прежде чем ответить, и замерла: на какую-то долю секунды Эбби показалось, что увидела на экране Марлоу. Наверное, я ошиблась, подумала она. Может быть, этот человек, настолько похож на Марлоу, что выглядит, как его двойник. Ее сердце замерло, когда она узнала лицо человека, который стоял в толпе на последних ступеньках здания муниципалитета. Но потом он исчез… Снова зазвучал зуммер.

— Да? — спросила она в интерком.

— Доктор Фицджеральд? Это офицер Диксон. Мне нужно поговорить с вами. Относительно сержанта Вивиано.

Эбби похолодела…

— Майкл? С ним что-нибудь случилось?

— Боюсь, что да.

Не в состоянии думать ни о чем другом, Эбби нажала кнопку, чтобы офицер смог войти в дом.

«Донут-Холл» был заполнен людьми, жаждущими получить свои воскресные пирожки пораньше. У прилавка полицейский средних лет шутил с продавщицей, расплачиваясь с ней за пакет румяных пирожков и две чашки кофе. Снаружи на автостоянке его напарник (а это был Майкл) усталыми глазами разглядывал вечернюю субботнюю толпу. Полицейский сделал последнюю затяжку сигареты, прежде чем выбросить ее в окошко машины.

Он только потянулся к рычагу переключения передач, вкушая возвращение своего друга, когда заговорило радио.

— Всем подразделениям, находящимся поблизости. Сообщение о возможном «211» на Фуллертон, 323. Полицейский просит поддержки.

Майкл застыл на своем водительском месте. Фуллертон, 323! Это был адрес Эбби. О Господи! Только не это!

— Мендельсон, живо! — не своим голосом закричал он, включив двигатель, сирену и маяк.

Мендельсон впрыгнул на сиденье рядом с Майклом, когда машина уже рванула с места.

— Что случилось?

— Эбби!

— Но это не наш район, Майкл!

Воткнувшись между двумя машинами, ожидающими зеленого света, Майкл свернул на Кларк и помчал машину на север. Чтобы удержаться, Мендельсон вцепился в открытое окно.

— Если хочешь, я могу тебя здесь высадить, — предложил Мендельсон.

Майкл покачал головой и с жесткой решимостью поднял микрофон:

— Я только скажу им, где мы будем.

Когда Майкл остановил свою машину перед домом, где жила Эбби, здесь уже собрались едва ли не все полицейские Норд-сайда. Улица изобиловала проблесковыми маячками, слышались тревожные переговоры по радио. Он не стал дожидаться Мендельсона, выскочил из машины и устремился в открытую дверь дома.

Группа полисменов заслонила небольшой холл.

— Что случилось? — спросил Майкл.

— Не знаем, серж, — ответил один из них. — Мы только что прибыли сюда. Я слышал, какой-то прес бежал по крыше.

— Может быть, вам не стоит терять время, а сделать все возможное, чтобы перекрыть бандиту пути отступления?

Не дожидаясь ответа от растерявшегося полицейского, он помчался по лестнице.

На площадке четвертого этажа также толпились люди в синей форме. Большинство из них скопилось снаружи распахнутой двери квартиры Эбби. Когда он подошел ближе, то понял, что не открытой, а выбитой. Он чуть не лишился сознания от одной мысли, что могло произойти с Эбби.

— Привет, серж, — раздалось приветствие, нарушившее тишину.

Майкл потер рукой подбородок и заставил себя сдвинуться с места, ноги не слушались его.

Внутри стояли Диксон и Уолтерс, полицейские ночной смены. Они глядели на кушетку. Майкл прошел через разбитую дверь и очутился в комнате.

— Майкл!

Из его груди вырвался вздох облегчения. С кушетки вскочила Эбби и бросилась к нему. Не обращая внимания на окружающих, Майкл схватил ее в объятия. С ней все было о'кей. Он не мог поверить в это. Он прижал ее к груди, потом провел дрожащей рукой по волосам.