Она и Майлз были… где-то в другом месте.

Она остановилась и взглянула на склон горы, окружающий их. На ветвях деревьев лежал снег, Шелби вдруг поняла что это, безусловно, не калифорнийские секвойи. И мокрая грязная дорога впереди них не была никаким шоссе Тихоокеанского Побережья. Она вилась вниз по склону на несколько миль в сторону потрясающего, старинного города, окруженного массивной черной каменной стеной.

Это напомнило ей об одном из тех выцветших старых гобеленов, где единороги резвились перед средневековыми городами, которые однажды, один из экс-бойфрендов ее мамочки, затащил их, чтобы посмотреть в Гетти.

– Я думала, мы дома!
– закричала Шелби, ее голос был чем-то между рявканьем и визгом. Где они были?

Она остановилась на слегка сырой дороге и посмотрела вокруг, на грязный пустырь перед ней. Никого не было. Жутковато.

– Я тоже думал, что мы там.
– Майлз мрачно почесал свою кепку.
– Я думаю, что мы вернулись не совсем на территорию Береговой линии.

– Не совсем? Ты только посмотри на эту пародию на дорогу. Посмотри на эту крепость там внизу, - Она ахнула.
– И эти маленькие перемещающиеся точки-рыцари? Если мы не находимся в каком-нибудь тематическом парке, мы застряли в чертовом Средневековье.- Она прикрыла рот рукой.

– Лучше нам не заразиться чумой. Так или иначе, чей Предвестник ты открыл в Иерусалиме?

– Я не знаю, я просто...

– Мы никогда не вернемся домой!

– Конечно, вернемся, Шел. Я читал об этом... Я думаю. Мы вернулись назад во времени, перепрыгивая через Предвестников других ангелов, поэтому, возможно, мы должны попасть, домой таким же способом.

– Ну, и чего ты ждешь? Открой еще один!

– Это не так просто.
– Майлз сдвинул бейсболку на глаза. Шелби едва удавалось разглядеть его лицо.
– Я думаю, мы должны найти еще одного ангела и позаимствовать его тень.

– Ты говоришь так, словно одалживаешь спальный мешок для похода.

– Послушай: Если мы найдем тень, которая перебросит нас в наше время, мы сможем оказаться дома.

– Как мы это сделаем?

Майлз покачал головой.
– Я думал, что сделал это, когда мы были с Даниэлем в Иерусалиме.

– Я боюсь.- Шелби скрестила руки на груди, и задрожала от ветра.
– Просто сделай что-нибудь!

– Я так просто не могу - особенно, не с тобой, кричащей на меня.

– Майлз!
– Шелби вздрогнула. Что это было, что за грохочущий звук позади них? Что-то двигается по дороге.

– Что?

Скрипящая гужевая телега направлялась в их сторону. Стук лошадиных копыт становился громче. Через секунду, кто бы ни ехал на телеге, поднимется на вершину холма и увидит их.

– Прячься!
– закричала Шелби.

Силуэт крепкого мужчины, удерживающего поводья двух коричнево-белых пятнистых лошадей, появился на склоне дороге. Шелби схватила Майлза за воротник. Он нервно возился со своей кепкой, и когда она дернула его за широкий ствол дуба, ярко-голубая кепка слетела с его головы.

Шелби смотрела как кепка - та, которая была частью ежедневного гардероба Майлза в течение многих лет - плывет по воздуху подобно голубой сойке. Затем она упала вниз, в широкую светло коричневую лужу грязи на дороге.

– Моя кепка, - шепнул Майлз

Они стояли очень близко друг к другу, спиной прижимаясь к грубой коре дуба. Шелби взглянула на него и была поражена, увидев его лицо полностью. Его глаза казались большие. Его волосы беспорядочно растрепанны. Он выглядел... красивым, как будто парень, с которым она никогда раньше не встречалась. Майлз застенчиво пригладил волосы.

Шелби прокашлялась.
– Мы заберем ее, как только телега проедет. Просто оставайся вне поля зрения, пока этот чудик на дороге.

Она чувствовала теплое дыхание Майлза на своей шее и бедра прижимающиеся к ней. Почему Майлз был настолько худой? Парень ел как лошадь одно мясо и никакого картофеля. По крайней мере, так бы сказала мать Шелби, если бы она когда-нибудь встретилась с ним - которой больше не будет, если Майлз не сможет найти предвестника, что приведет их в настоящее время.

Майлз заерзал, пытаясь увидеть свою кепку.

– Не шевелись, - сказал Шелби.
– Этот парень должно быть какой-нибудь варвар.

Майлз поднял палец, и наклонил голову.
– Послушай. Он поет.

Участок снега хрустнул под ногами Шелби, когда она вытянула шею из-за дерева, чтобы проследить за приближающейся телегой. Поводырь был краснощекий с грязным воротником рубашки, в не модных брюках, явно ручной работы, и огромном меховом жилете, который он носил с затянутым на талии кожаным поясом. Его маленькая синяя войлочная шапка напоминала смешную маленькую горошину в центре его широкого, лысого, лба. Его песня была о веселом, хриплом кольце мелодий и мальчике, которую он орал во все горло. Стук копыт его лошадей звучал как барабанный аккомпанемент к его громкому, медному голосу.