Несколько месяцев назад он сидел у себя в приемной комнатке за столом и заполнял журнал регистраций своих четвероногих пациентов. На пороге комнаты возник монах, Андрей поднял голову и с любопытством ожидал, что он скажет. Тот осторожно спросил:

— Кто здесь ветеринар будет?

Андрей оглянулся; в смотровой, кроме него, никого не было. Зоя наводила порядок в операционной.

— Да вроде, кроме меня, никого больше. У вас собака или кошка приболела, святой отец?

— Корова, — вздохнул посетитель и, повернувшись, вышел во двор.

— Ну да? Интересно…

Во дворе, привязанная к ограде клиники, мирно пощипывала травку крупная буренка. Была она вся черная, с белым ромбовидным пятном на лбу и несколькими белыми пятнами на спине и животе. Оказывается, монах пришел из Китаевой пустыни. Ветеринарная клиника расположилась на краю Голосеевского леса, и, для того чтобы попасть в больницу для животных, послушник прошел с буренкой несколько километров через лес.

— Что с ней? — Двинятин подошел вплотную к животному и похлопал по спине. Та повернула голову, скосив глаза на доктора, и опять принялась за травку.

— Она вообще-то добрая, хорошая корова, — сообщил монах, — да вот что-то приключилось с ней, раздоиться никак не может. Словно камень в мошне застрял.

— Как зовут? — поинтересовался ветеринар, наклоняясь к коровьему вымени.

— Брат Василий.

— Э… Кхм… Очень приятно, а меня Андрей. Я вообще-то про корову спрашивал.

— Ее-то? Параскева.

— Корова Параскева, это интересно, — усмехнулся Андрей.

— Вообще-то мы ее зовем Парася. Она у нас голштинской породы.

Он сказал это со смесью смущения и гордости. Монах был, как заметил Двинятин, еще довольно молодой человек.

— Вот что, Василий. У вашей Параси «горошина в соске», — сообщил ему свой вывод ветеринар.

— Это как же? Она у нас горох не ела… — Молодой монах растерянно развел руками.

— Горох тут ни при чем. Вы ведь вручную ее доите?

— А то как же. У нас братия утром и вечером парное молоко пьет.

— А «горошина» или, по-научному, молочный камень, и есть причина закупорки соска у вашей «девушки Прасковьи из Подмосковья».

Ветеринар подмигнул монашку, цитируя песню группы «Уматурман».

— Она не из Подмосковья, она из Китаевой пустыни, — не понял шутки Василий.

— Это я сообразил… Я сейчас.

Двинятин направился в клинику за инструментами. Оглянувшись с высокого крыльца, он посмотрел на корову с живым интересом, уже предвкушая удовольствие от того, как избавит Парасю от неприятностей.

— Что там? — спросила Зоя. Она наблюдала сцену обследования коровы из окна смотрового кабинета. — Покупаешь рогатый скот?

— Нет, тебе уступлю, бери недорого… Ладно, шутки шутками, а «там» имеется молочный камень и повреждения выстилающей ткани соска. Интересная, хотя и узкая область ветеринарии.

Через несколько минут он уже сидел на низенькой табуреточке перед пациенткой. Вновь прощупывая сосок, ветеринар обнаружил уплотнение примерно на середине вымени. Чтобы избавить корову от этого, Двинятин начал вводить в канал специальный инструмент, напоминающий спираль. Корова вздрогнула, а мгновение спустя ветеринар уже сидел на земле, очумело потирая плечо.

— Ничего себе, — пробормотал обескураженный Двинятин.

Василий, с умным видом наблюдавший процесс лечения, прижал ладонь ко рту, чтобы не засмеяться.

— Хм-хм… — все же вырвалось у монаха. — Это самое… Забыл предупредить, что Парася у нас с характером!..

— А боксом ваша Парася никогда не занималась? — Сохранить достоинство врача могла помочь только ирония. — У нее отличный удар. Подержите-ка ей морду.

Ветеринару удалось сделать все, что было необходимо. Он прочистил канал, а свободной рукой и ногой блокировал коровьи копыта. Голштинка, видимо, почувствовала сильную руку и уже не дергалась.

Когда Двинятин кивнул, что закончил, Василий потянул за сосок. На землю брызнула тонкая струйка молока.

— Дайте я попробую… — Двинятин снова присел под коровой на табуретку, деловито выдаивая застоявшееся молоко. Вид у него при этом был как у настоящего деревенского дояра.

— Почем молочко парное? — раздался грудной женский голос.

Мужчины повернули лица навстречу женщине, и Двинятин обрадованно вскочил, а Василий непроизвольно улыбнулся.

— Верочка! Ты здесь какими судьбами? Соскучилась? — Андрей чмокнул ее в щеку, разведя руки в стороны, чтобы не запачкать гостью коровьим молоком.