— Понимаю, — отозвался Дымок.

— Космонавт? Глубоководник? Прогрессор? — быстро спросил Вересаев.

— Прогрессор… бывший.

— Ну что ж, — проговорил астроархеолог, — думаю, мы поладим. Ступайте завтракать — и ко мне на инструктаж.

Через полчаса они стояли на бруствере грандиозного раскопа. Курган вынутого грунта возвышался в добром километре. От раскопа к нему вела канатная дорога с подвесными вагонетками. Вагонетки двигались непрерыно: туда с вынутым, тщательно просеянным грунтом, обратно — с порожними. В раскопе громоздились леса, облепленные археологами, словно муравьями.

— Что вы здесь, собственно, копаете? — поинтересовался новичок.

— Не знаю, — отозвался Вересаев.

— Как так?

— Видите ли, большая часть того, что нам известно о цивилизации оборотней, или кицунэ, как называет их наш профессор, носит отрицательный характер. Нам известно, что кицунэ не прогрессировали, подобно нам, безудержно и во все стороны сразу, но и не тормозили прогресс, пробираясь на ощупь от одного открытия к другому, как тагоряне; не слились с природой, как это произошло с леонидянами, но и не затерялись в Большом Космосе в отличие от Странников. А вот по какому пути они пошли — нам неведомо. Разумеется, мы придумали ворох гипотез. Почитайте Макса Хорса. В своей монографии «Оборотни Кала-и-Муг: вопросов больше, чем ответов» он скрупулезно анализирует каждую.

— А какая гипотеза нравится лично вам, Петр Владимирович?

Старейший астроархеолог хмыкнул.

— У нас, Следопытов, есть своя, — проговорил он. — Гипотеза не гипотеза, а что-то вроде легенды…

— Расскажите!

— Расскажу, но сначала вы должны на кое-что взглянуть…

Вересаев решительно двинулся к трапу, ведущему с бруствера к верхней площадке лесов. Они спустились на три уровня вниз и оказались у стены, словно бы выложенной пластинами кварца. Пластины были плохо пригнаны друг другу, торчали вкривь и вкось, а может быть, просто отслоились от времени. И видимо, из-за этого возникал удивительный оптический эффект.

Астроархеолог потянул добровольца за рукав.

— Встаньте вот сюда, — велел он. — Всмотритесь внимательно.

Дымок послушно встал на указанное место, старательно вглядываясь в размытую тень, бывшую его собственным искаженным отражением. В какое-то мгновение оно стало отчетливым, но перед новичком стоял кто-то другой. И этот другой непрерывно изменялся, постепенно теряя человеческий облик. Александр Дымок вволю полюбовался фасеточными глазами на своем, вернее — чужом лице, усиками на подбородке, клешнеобразными выростами на плечах, влажно пульсирующем полупрозрачным горловым мешком и розовыми в синеватых прожилках перепонках между верхними и нижними конечностями.

— Это и есть оборотень?

Вересаев усмехнулся.

— Возможно, — сказал он. — Я ведь не знаю, что именно вы наблюдаете. Каждый, кто оказывается на этом месте, видит что-то свое. И число вариантов бесконечно.

— Так о чем же гласит ваша гипотеза-легенда?

— Она гласит, что кицунэ — это не столько инопланетная раса, сколько человечество в будущем. Были неандертальцы, на смену им пришли кроманьонцы, потом современное человечество отделило от себя расу люденов, но остальная часть продолжит эволюционировать, пока не превратится в таких вот «оборотней» — существ, способных по собственному произволу менять облик, приспосабливаться к любым условиям, или даже изменять их, как заблагорассудится.

— А что, если эта картинка всего лишь оптический фокус? — спросил Дымок. — Что-нибудь вроде кривого зеркала в комнате смеха… Был такой аттракцион в старину.

— Не исключено, — отозвался астроархеолог. — Я же предупреждал, что это скорее легенда, чем гипотеза. Следопытский фольклор. Раскопки здесь приносят сюрпризы и похлеще. Не напрасно планета названа Крепостью Магов. Она просто напичкана чудесами, секрет которых, к сожалению, утерян. Возможно, что и навсегда. А этому фокусу, может, и не стоило бы придавать такого значения, если бы не один нюанс.

— Какой же?

— Это единственный технологический артефакт Кала-и-Муг, который хоть как-то взаимодействует с человеком… Впрочем, мы заболтались. А работа стоит. Пойдемте, я покажу вам фронт работ. Кто знает, вдруг вам повезет наткнуться на что-нибудь эдакое, что прольет свет на природу «кицунэ» и суть их цивилизации.

— Признайтесь, — сказал новичок. — Вы каждого добровольца вдохновляете таким образом? Работа рутинная, грязная. Шанс у неспециалиста отыскать что-нибудь стоящее — мизерный. Вот вы и стараетесь подсластить пилюлю.

— По форме звучит грубовато, — откликнулся Вересаев, — но по существу верно.

— Спасибо. Вы меня вдохновили. Я готов.

Кала-и-Муг вращалась вокруг своей оси медленнее Земли. Сутки здесь длились двадцать семь часов с четвертью. Местное солнце, желтый карлик, совсем скоро, по галактическим меркам, грозило превратиться в красный гигант, но, как шутили в лагере «Хиус», примерно миллиард лет у астроархеологов в запасе имелся.

Долгий пыльный день тянулся для новичка бесконечно. Никто не принуждал его работать с той же энергией и упорством, которые были обыденными для Следопытов, но всеобщий энтузиазм заражал. И, вопреки собственному скепсису, на исходе дня доброволец Дымок наткнулся на нечто действительно необыкновенное.