— Я тоже когда-то с нетерпением ждала появления Санта-Клауса, — сказала она хрипловатым от волнения голосом, немного отстранившись от него, хотя все ее существо противилось этому. — Но всегда просыпалась утром разочарованной.

Кон тихо рассмеялся, и тепло его дыхания приятно защекотало ей шею.

— Не могу обещать тебе Санта-Клауса, но уверен, что на этот раз разочарование тебе утром не грозит. Так куда ты идешь?

— В свою комнату!

Выскользнув из его рук прежде, чем он смог остановить ее, Сабина думала, что спаслась. Но перед самой дверью Кон опередил ее, и она буквально рухнула к нему на руки. Улыбаясь, он произнес:

— Дорогая, тебе не следовало бы так бросаться на меня. Я все равно никуда не денусь.

— Пусти меня, Кон. Я не пойду с тобой.

Даже ей самой показалось, что протест ее был не слишком решительным. Но неожиданно Кон вместо того, чтобы прижать ее снова к себе, просто сказал:

— Хорошо. Как тогда насчет поцелуя? Ну, дорогая! Всего один поцелуй!

Однако Сабина, отступив от него на шаг, умоляюще произнесла:

— Дай мне пройти!

— Послушай, я прошу только один поцелуй. А правила устанавливаешь ты.

Что-то в голосе Кона заставило ее задуматься. Внимательно посмотрев на него, она сдалась:

— Ладно. Ты получишь один поцелуй. Я начинаю и кончаю, когда захочу. Никаких возражений с твоей стороны не принимается.

Он кивнул.

— Хорошо, я согласен.

Сабина намеревалась ограничиться коротким поцелуем и тут же ретироваться в свою комнату. Но стоило ей прикоснуться к его губам, как рассудок заволокло туманом. Руки Кона соединились за ее спиной, сердце забилось в бешеном ритме, а дыхание участилось. Постанывая от наслаждения, он резко развернул ее и прижал к двери, окончательно лишив способности рассуждать здраво.

Где-то в подсознании мелькнула мысль, что следует немедленно прекратить это безумие. Но было уже поздно. Вместо того чтобы отстраниться и бежать, Сабина прильнула к нему. А потом ее охватило сумасшедшее желание целовать и целовать его лоб, брови, обнаженную грудь в вырезе футболки, скулы, покрытый щетиной подбородок. Ей было приятно ощущение его мускулистого тела, его возбужденного естества. Ненасытная жажда его плоти заставила Сабину приподняться на цыпочки и вновь припасть к его губам.

Этот поцелуй рассказал ему многое: и как она тосковала без него, и как была одинока, и как плакала по ночам, не понимая, чего же ей не хватает.

Боже мой! Как же он хотел ее! И каких невероятных усилий стоило ему отпускать ее каждый раз, когда он вот так сжимал ее в своих объятиях. Но он должен сдержать данное слово: только один поцелуй. Прежде чем идти дальше по сладостной тропе наслаждения, ему следует точно знать, что Сабина тоже этого хочет. В конце концов, они уже не дети, которые, поддавшись страсти, заходят слишком далеко, а потом говорят в свое оправдание: мол, не знали, что делают. Если они сейчас бросятся в омут любви, то это будет их общее решение.

Оторвавшись от ее уст, Кон продолжал обнимать Сабину, зарывшись лицом в пышные темные волосы.

— Ты ставишь меня в неловкое положение, дорогая, — с трудом сказал он пересохшими губами. — Мне казалось, речь шла об одном поцелуе.

Ничего не видя перед собой, Сабина пробормотала:

— Я не знаю, что на меня нашло.

Она сказала это так растерянно, что Кон еле сдержал улыбку. Он понимал, что она чувствует. Чуть откинувшись, Кон взял ее лицо в ладони и внимательно посмотрел сверху вниз, поглаживая большим пальцем нижнюю губу и не в силах успокоить бешено бьющееся сердце.

— Слово за тобой, дорогая. Ты знаешь, как я хочу тебя. И я был бы вне себя от счастья, если бы сегодня ночью познал тебя вновь, как много лет назад. Но ты тоже должна этого хотеть. Иначе мне снова придется ждать, когда ты будешь к этому готова.

Тая под его жарким взглядом, Сабина с трудом верила тому, что слышала. Кон, которого она знала в прошлом, с трудом мог контролировать охватившую его страсть. И если бы даже сказал нечто подобное, то никогда бы не сдержал обещания.

Но Кон, который сейчас сжимал ее в объятиях, был не двадцатилетним юношей, а мужчиной. Одно слово — и он оставит ее в покое. Но Сабина не произнесет этого слова, хотя, может быть, и горько пожалеет об этом утром.

— Останься, — прошептала она прерывающимся от волнения голосом. — Я хочу тебя. Пожалуйста, не уходи!

Ему не надо было повторять дважды. В страстном порыве Кон крепко прижал ее к себе.

— Милая, ты даже не представляешь, как я счастлив! Я боюсь отпустить тебя даже на секунду!

Одними словами он воспламенил ее. Не переставая улыбаться, Сабина нежно поцеловала его, нащупывая рукой позади себя дверную ручку. Через секунду во всем мире остались только они двое и темнота.