одним словом, бумажные книги у нас в семье сейчас только новинки, которых нет еще в электронке, или детские богато иллюстрированные.

подержать, посмотреть, понюхать — да, это бумажная книга. но читать — только электронная.

tarnegolet

Мне кажется, «флипбэк» не выдержит конкуренции электронных книжек, как бы дешев он ни был. Да, и электронные книжки совершенствуются с бешеной скоростью — очень скоро они будут давать тексты с качественными цветными иллюстрациями (впрочем, такие уже, кажется, есть на рынке).

Значит, остаются только коллекционные бумажные издания для любителей старины.

augusta_r

Лет 15 назад я с азартом скупала ставшие доступными книги. Лет пять назад я поняла, что перечитать купленное тогда мне не удастся, и детям почитать не доведется — дешевая бумага посерела или пожелтела, буквы расплылись. Стала покупать только издания на хорошей бумаге с четкой печатью, но чтобы найти такое, надо потрудиться, и не всегда найдешь. Пришлось завести ридер. Когда захожу за детскими книжками, роюсь в отделе художественной литературы — издания, которые не противно держать в руках, стоят неадекватно. Кстати, в Штатах бумажные книги стоят дешевле, хотя бумага белее, переплет прочнее и пахнут вкуснее.

eugenyshultz

А я вот не вижу необходимости спасать бумажные НОСИТЕЛИ. Нужно просто издавать качественные электронные книги. Топить бумажные книги специально не нужно, но их уход в небытье — дело времени. Мне вообще очень грустно в книжных магазинах. Стоят книги, которые уже никогда никто не купит, а сколько на них сырья потрачено… Это ж вред природе. Электронная книга в этом отношении гораздо лучше. Одна универсальная читалка и целая библиотека в кармане.

20 ноября, 11:10

Мне кажется, Борис Натанович на склоне лет стал грустным человеком, который совсем не верил в светлое будущее, однако не считал, что это освобождает его от необходимости участвовать в заведомо обреченном деле — сеять разумное, доброе, вечное, хоть из семян ни черта и не вырастет.

Такое, во всяком случае, у меня сложилось впечатление по нескольким нашим телефонным разговорам и обмену письмами. Вживую я его никогда не видел.

Помню, как я попросил Бориса Стругацкого — чуть ли не первого — подписать письмо деятелей культуры в защиту Светланы Бахминой. Он сказал: «Ничего из этого не выйдет. Это государство челюстей не разжимает. Но подпишу, конечно, как не подписать?» И переспросил: «Сколько-сколько вы рассчитываете собрать в интернете подписей? Двадцать тысяч? Никогда и ни за что. Уж поверьте мне, я прожил здесь всю жизнь. Здесь всем на всё наплевать». А потом, когда собралось сто тысяч подписей, удивлялся и радовался.

Такая же история произошла, когда затевалась переписка писателей с Михаилом Ходорковским. Глубокий скепсис — и никаких сомнений, участвовать или нет.

Я, как все в моем поколении, вырос на книжках Стругацких. Плюс к тому еще и учился мастерству на японских переводах Аркадия Натановича — он был лучшим в цехе.

Теперь они оба там

Когда умирает кто-то из своих — из тех, кто занимал важное место в моей жизни, у меня кроме естественной горечи все время возникает еще какое-то глубоко спрятанное чувство, которое я все не мог себе растолковать. А сейчас вдруг понял.

Моих людей там становится всё больше.

Вечной памяти не бывает, но бывает память долгая и добрая. Это как раз про Бориса Натановича.

irinatigress

А почему бы и не стать пессимистом человеку, изучившему вот это самое — то, в чем мы сегодня живем? Но стать им и продолжать делать «что дОлжно» — на такое способные немногие. Когда ушел один Стругацкий, у меня было чувство, как будто отвалилась одна рука, с уходом второго — вторая.

Многих удивляю, когда говорю, что братья Стругацкие и рядом с фантастикой не лежали. По форме-то, конечно, фантастика, а по сути… Они писали о том, что УЖЕ есть. Одни этого не заметили, другие боялись замечать. Почему-то редко вспоминают маленькую повесть «За миллиард лет до конца света». Когда прочла первый раз, мне стало действительно несмешно, хотя там фонтан юмора. Сразу вспомнилось из Высоцкого:

«…Так это ж про меня!

Про нас про всех — какие к черту волки!»

Вечная и светлая память.