Тетушка Матильда походила на заблудившуюся в чащобе даму, не уверенную, разумно ли будет продолжать путь.

— В гардеробе, дорогой… наверху…

Чарли вскочил, наткнувшись на кузину Джейн, ошибочно решившую, что сейчас уже можно вылезти из-под стола, и выбежал из комнаты. Громко застучали на лестнице его тяжелые сапоги.

— Кресло, говоришь? — хмыкнул дядюшка Джордж.

— Так я поняла…

— Кресло, которое носит жилет?

— Ну, он сказал, что нужно скрыть стыки. Жилет послужит чем-то вроде обивки, полагаю.

Слышно было, как Чарли сбежал вниз по нескольким ступеням и кубарем скатился по остальным. Грохот перевернутой корзины указал на то, что парень свернул в кухню. Дядюшка Джордж не без труда поднялся.

— Я собираюсь посмотреть, — провозгласил он.

— Но это должен быть сюрприз.

— Так я сделаю сюрприз самому себе.

Две женщины остались глядеть друг на друга, и когда одна пошевелилась, другая вздрогнула. Мраморные часы на каминной полке пробили восемь, зловеще пророкотала в последний раз гроза — и откатилась на запад.

— Можно выключить телевизор? — робко спросила кузина Джейн.

— Да, дорогая. В программе больше нет ничего интересного.

Теперь они услышали медленно приближающиеся шаги, предвосхитившие появление в гостиной дядюшки Джорджа. Он шел странной, деревянной походкой, был очень бледен и рухнул в кресло, не произнеся ни слова. Он сидел, неотрывно глядя на помещенный в рамочку портрет Дирка Богарда [10] (к которому питала пристрастие тетушка Матильда), висящий на противоположной стене. Тишина становилась невыносимо гнетущей.

Нарушить ее первой решилась кузина Джейн:

— Ну, что он сделал?

Дядюшка Джордж, не отрывая взгляда от мистера Богарда, открыл рот — и издал крик. Очень громкий, очень хриплый и очень горестный. После чего комнату вновь оккупировала тишина, на этот раз прерванная тетушкой Матильдой:

— Джордж… Джордж, что-то не так? Ты хватил лишку? Я всегда говорила, виски на пустой желудок никому не приносит пользы.

Это утверждение словно дало некий толчок: дядюшка Джордж встал, степенно подошел к буфету и не скупясь плеснул себе виски; осушил стакан огромным глотком, с обдуманной осторожностью поставил его на полку, повернулся — и закричал снова.

После этого второго, безусловно улучшенного исполнения он вернулся в кресло и продолжил созерцать классические черты мистера Богарда.

— Я ухожу, — объявила кузина Джейн после минуты глубоких раздумий. — Запру все двери, окна и никогда больше не приближусь к этому дому.

— Возможно, он допился до белой горячки, — предположила тетушка Матильда. — Я хочу сказать, что в старом сарайчике не может быть ничего, что привело бы его в такое состояние. Или же?..

— Я не собираюсь дожидаться, когда это выяснится.

— Но ты даже не отведала какао, дорогая.

— Можешь вылить свое какао туда, куда мартышки выливают имбирное пиво. То, что заставило старину Джорджа выть обезумевшим банши, я лицезреть не намерена. А племянничка твоего советую отправить в психушку.

Она подхватила свое вязание, две части «Тайн исповеди», [11] коробку шоколадных конфет, карманный фонарик и быстро направилась к выходу. Очередной вопль дядюшки Джорджа и вид мелькнувшего в конце коридора Чарли значительно ускорили шаг кузины Джейн, и дом содрогнулся, когда она захлопнула входную дверь.

Столь стремительный уход родственницы, казалось, совершенно не расстроил Чарли, сунувшего голову в комнату и спросившего:

— Можно мне, пожалуйста, немного масла?

— Ах, да какое там масло, — откликнулась тетушка Матильда, промокая лоб дядюшки Джорджа носовым платком. — Что ты сделал со своим бедным дядей? Просто не знаю, что с ним такое. Он то и дело кричит, и нервы мои совсем на пределе.

Чарли помрачнел и упрямо уставился в пол:

— А зачем он подсматривал? Я же готовил сюрприз. А он заглянул в окно прежде, чем я успел прикрыть Оскара шерстяным жилетом.

Тетушка Матильда приподняла бровь:

— Оскар! Забавное имя для кресла.

Чарли стоял на одной ноге, качая другой взад-вперед.

— Это не кресло. Я не умею делать кресла. Если хочешь знать, это монстр. Ну вот, ты заставила меня выдать секрет, сюрприз испорчен, и меня совершенно не тянет показывать его тебе.

— Уверена, дорогой, если ты создал монстра, он очень мил, — кротко кивнула тетушка Матильда. — Но это не объясняет, отчего твой дядя упорно продолжает сверлить взглядом славного мистера Богарда и кричать. Помнится, матушка наша частенько говаривала, что мой братец — маленький монстр, но, уверена, она никогда не кричала.