Они повернули за угол. Бобби остановил машину. Улица, к счастью, кишела пешеходами, многие из которых останавливались, чтобы посмотреть на необычное зрелище – шипящий «мерседес».

– Давай, Фло, прошу тебя, не заставляй меня умолять. Я для этого слишком стар.

Флоренс открыла дверцу, чтобы выйти, но тут же захлопнула ее. Вынув пистолет, она повернулась и прицелилась через заднее стекло.

– Поехали.

– Черт тебя побери, женщина.

– Рули давай.

Бормоча проклятия, Бобби нажал на газ. Остатки жидкости в охладительной системе мгновенно испарились и со свистом ушли через дыру в капоте. Машина неуверенно тронулась с места.

Глядя назад, Флоренс увидела, как из-за угла на большой скорости вылетел темный седан. Пешеходы бросились от него врассыпную.

Флоренс покрепче сжала рукоять пистолета обеими руками и на этот раз глаза не закрывала. Первым выстрелом она разнесла заднее стекло, чтобы обеспечить себе хороший сектор обстрела. Прицелившись снова, она методично выпустила из обоймы все восемь пуль по ветровому стеклу мчавшегося за ними автомобиля. Машина завиляла из стороны в сторону, соскочила с проезжей части на тротуар и врезалась в стеклянную витрину кондитерского магазина.

– Уже лучше, – пробормотал Бобби.

Флоренс вынула из пистолета пустую обойму и запустила руку в свою сумку в поисках новой.

Бобби свернул в узкую улицу. Свист и шипение прекратились. Индикатор температуры к этому моменту зашкалил в красную область. Этот факт и громкий стук под капотом красноречиво призывали к немедленной смене транспортного средства.

Бобби нажал на тормоза. Они открыли дверцы и выскочили из машины. Из-за угла показался еще один автомобиль, похожий на тот, с которым расправилась Флоренс. Он мчался прямо на них. Флоренс увидела пистолеты, направленные в их сторону из всех четырех окон.

Бобби открыл огонь. В лобовом стекле появились две дырки – одна напротив водителя, другая напротив пассажира. Машину резко повело вправо и швырнуло на фонарный столб, оторвав при этом целившуюся в них руку с пистолетом.

Флоренс вскрикнула. Бобби подбежал к ней и потащил за собой. Они мчались по каким-то улочкам до тех пор, пока запыхавшийся Бобби не объявил наконец:

– О'кей, теперь можно шагом.

И они перешли на шаг – обычная матарская пара, неторопливо прогуливающаяся после убийства нескольких человек.

Повсюду были слышны сирены. Где-то в небе недалеко от них двигался вертолет.

– Ты в обморок падала когда-нибудь? – шепнул Бобби.

– Нет.

– Тогда давай.

– Что?

– В обморок падай, я тебе говорю.

Флоренс рухнула на тротуар, стараясь не повредить себе коленные чашечки. Она понятия не имела, зачем это, однако послушно закрыла глаза.

В следующую секунду она услышала чей-то мужской голос, по-арабски спрашивающий, что случилось.

– Она беременна, – раздраженно сказал Бобби, великолепно имитируя отсутствие всякого сочувствия и нежности.

– В ее положении нельзя разгуливать по улице, – сказал мужчина.

– Думаешь, я не знаю? Я ей двенадцать раз сказал, и еще тринадцатый, но она же упрямая. Думает – если будет гулять, то родит мальчика.

– Да услышит ее Всевышний. С ней все в порядке?

– Мне кажется, у нее началось. Надо бы вызвать «скорую помощь».

«Умница», – подумала Флоренс.

– Хорошо, я сейчас вызову.

– Аллах благоволит тем, кто помогает своему ближнему. Спасибо, брат.

Пока этот человек разговаривал по своему сотовому телефону, Бобби склонился к Флоренс и шепнул:

– Как это мне сразу в голову не пришло?

Общественная инфраструктура в Матаре была хорошо отлажена. Машина «скорой помощи» приехала через несколько минут. Флоренс успела к ее приезду затолкать свою сумку под абайю, чтобы выглядеть беременной. Водитель и санитар положили ее на носилки, а затем в машину. Бобби запрыгнул туда же следом за ней.

– В какую больницу? – спросил он санитаров.

– Имени Черчилля… То есть имени короля Бисма. Ее переименовали.

– Давайте быстрее, а то будете принимать роды прямо здесь.

Когда санитар склонился над Флоренс, чтобы закатать ее одеяние и застегнуть нарукавник прибора для измерения кровяного давления, Бобби стукнул его по затылку рукояткой своего пистолета. Затем он подобрался к водителю и прижал пистолет к его шее, взведя для пущего драматизма курок.

– Если хочешь жить, – сказал он, – поезжай в аэропорт. Если предпочитаешь умереть, то я могу сам сесть за руль.

Водитель всхлипнул и начал умолять о пощаде.

– Успокойся. Будешь делать, как я скажу, – все закончится хорошо.