Величественная старуха яростно затрясла головой.

— Да как вы смеете?!

Но что она имела в виду? Оливия отступила на шаг, но напиравшая толпа не позволяла ей скрыться.

— Я только хотела…

Вероника резко обернулась к своему спутнику.

— Увезите меня домой! Сейчас же!

Удивившись, мужчина ответил:

— Конечно, миссис Голд. Вам нехорошо? Позвать врача?

— Где Перси?

Голос ее поднялся почти до крика, и глава студии с помощью нескольких человек быстро вывел ее из зала.

Оливия стояла пригвожденная к полу, не в силах поверить в случившееся. Может быть, бабушке действительно стало плохо, может быть, она смотрела на кого-то другого? Но она знала, что это не так.

— О Эндрю, — дрожа Оливия прислонилась к нему. — Что я наделала?

К счастью, никто не обращал на них внимания, все взгляды были прикованы к спешащей вон из комнаты фигуре. Мало кто услышал слова Вероники, а кто расслышал, мог ничего не понять, догадалась Оливия.

— Ты тут ни при чем. — Понизив голос, Эндрю вел ее к выходу. — Я сам понятия не имел, что она так отреагирует.

Позднее Оливия не могла вспомнить, как они шли вниз по извилистой лестнице, как ждали машину, как она села. Лишь когда они отъехали от отеля, оцепенение начало покидать ее, а на смену пришла слепящая боль.

— Я все испортила, да? — Они проезжали по бульвару Вилшайр, деловому району, темному и тихому этой июльской ночью. — Но что же еще я могла сделать? Она не хотела меня видеть.

Эндрю легко коснулся ее плеча.

— Это доказывает, что она все еще сильно страдает от ссоры с дочерью.

Закрыв глаза, Оливия вновь увидела лицо Вероники, выражавшее ужас и крайнее изумление.

— Я испортила ей праздник. Столько работы, столько людей, это должно было стать потрясающим событием. Она никогда мне не простит.

— Перестань обвинять себя. — Эндрю, казалось, не был расстроен катастрофой. — Никто не мог такого предсказать. Кроме того, компания успела показать свое видео, а Вероника объявила о своем возвращении в кино. Вообще-то ее быстрый уход — это великая находка. Подумай, как взлетит вверх ее известность! Какое всеобщее возбуждение!

— Ты безнадежен. — Оливия посмотрела вокруг.

Как ни удивительно, мир не разрушился. Не развалилось ни одно высокое здание, и огромная приливная волна не смыла Лос-Анджелес. Проезжая популярный коммерческий район, она увидела, как около кинотеатров толпилась молодежь, словно ничего необычного не случилось.

— Вероника Голд — крепкая старушка. Она прекрасно все переживет. — Эндрю свернул с оживленной улицы в тихие жилые кварталы. — Интересно, что об этом напишут газеты.

— О нет! — Оливия и не подумала об этом. — Хорошо, там не было папарацци. Но ведь была парочка репортеров, а? Думаешь, они заметили?

— Вряд ли. — Подъехав к дому, он остановил машину и помог ей выйти. — Не мучай себя, Оливия. Твоя бабушка, возможно, сейчас пьет шампанское с Перси Кен-Уитерсом.

Эндрю провел ее в квартиру, потом зашел в кухню и вернулся с бутылкой и двумя бокалами.

— Ну, полагаю, мое желание исполнилось. Я встретилась со своей бабушкой лицом к лицу. — Оливия машинально приняла из рук Эндрю бокал вина и сделала большой глоток. — Теперь я понимаю, почему люди говорят, что надо быть осторожным в своих желаниях, потому что желание может исполниться.

Эндрю сел около нее на кушетку.

— Думаю, можно счесть это твоим успехом.

— Успехом? — Оливия недоверчиво уставилась на него. — Тогда что же ты называешь неудачей?

— Она могла не узнать тебя. — Он распустил узел на галстуке. — Или узнать, но проигнорировать. Но она узнала и отреагировала. Ты привлекла к себе ее внимание — и это уже успех.

Видя его жизнерадостность, Оливия почувствовала себя получше, но она понимала, что должна принять горькую правду.

— Я не могу снова ей навязываться. Нельзя, после того как я испортила ей праздник. Наверное, надо смириться и радоваться тому, что я хотя бы один раз встретилась с бабушкой.

— Не сдавайся так быстро. — Эндрю наполнил бокал. — Дай ей время прийти в себя.

— Но я не смогу с ней больше встречаться.

— Поживем — увидим. — Он провел пальцем по ее подбородку. — Я такой внимательный. За последние пять минут, например, я насчитал два твоих зевка. Так что я уложу тебя в постель.