— Что же, мне приятно будет вспоминать тебя, обоняя твой великодушный дар, — он казался весьма довольным. — Твоя наложница, которую нагло забрал себе ныне поверженный в прах, забавляет меня своим норовом.

Стоило большого труда удержаться от смеха. Зинка не пропадет, она при любой власти придется ко двору. Но тут мне стало немного не по себе — а ведь живым она меня не отпустит. Яд, удар в спину, стрела из зарослей…

— Итак, могу ли я отбыть к своему дому?

— Так быстро? — удивился Хранитель. — А пиры, охота, иные забавы? Впрочем, ты можешь отбыть в любое время. Хоть завтра.

За день она не успеет мне нагадить, подумал я. К тому же пока разберутся с гаремом, пока старые и новые слуги найдут общий язык…

— Тогда, с твоего позволения, завтра мы расстанемся для грядущих встреч.

— Воистину так, — согласился он. — Да оберегут тебя Древние на твоем пути. Мои люди поведут тебя к кораблю самой короткой дорогой.

Я не смог сдержать кривой улыбки. Скоро при упоминании Древних у меня просто начнется рвота.

— Тебе неприятны мои слова? — Хранитель впился в меня суровым взглядом. — Каждый раз при упоминании Древних ты морщишь лоб. Поделись своей ношей, и тебе станет легче идти. Какую из тайн Древних ты открыл, и чем она тебя ужасает?

Слова Хранителя звучали мягко, но я чувствовал — одно неверное слово, и все его обещания превратятся в пыль. Что, если Малур рассказал о моих насмешках над старыми преданиями? Судя по всему, Хранитель не был глупцом, ему могло хватить и малого намека, чтобы сделать выводы. Кроме того, он имеет представление о кораблях или, по крайней мере, знает, для чего они нужны. Придется рискнуть.

— Самая страшная тайна Древних… — я набрал воздуха и тихим шепотом завершил: — Тайна Древних в том, что их никогда не было.

Он молча смотрел на меня, ожидая продолжения.

— Древние — это вымысел, придуманная история. Их не существовало.

— Я знаю.

— Они никогда не… что? Что ты сказал?

— Я знаю, — спокойно повторил Хранитель. — Записи Капатая хорошо сохранились, твои деяния описаны там в малейших подробностях.

— Но… как же… но… — сказать, что я был растерян, значит польстить мне. — Так какого же черта… — чуть не заорал я, и в тот же миг дверь распахнулась и на меня уставились стволы лучеметов.

Коротким взмахом ладони Хранитель отослал воинов.

— Не поминай жужина, и он не придет. Твои побуждения были искренни, ты желал добра нашему миру, хотел его обогатить, — сказал Хранитель. — Нет твоей вины в том, что все пошло кривыми путями.

— Не понимаю… — пробормотал я. — Так, значит, и тот, другой Хранитель все знал.

— Знали многие, но ведь неважно, где истина, а где вымысел, если народы идут за тобой. Если бы ты благословил лур именем Великих — небывалая радость придала бы сил в сражении. А скажи ты, что тай — истинные наследники Древних, и мои люди ринутся в бой, чтобы опровергнуть столь гнусную ложь.

— Но ведь я мог сказать правду.

— Хей-хо, — смеясь, воскликнул Хранитель. — Старейшины знают, что лучший способ открыть истину — это опровергать ее. Тайное знание обязывает тебя лгать во имя высших интересов. Хочешь, призову мудрецов, и они изложат тебе еще одиннадцать причин, которые вынуждают тебя объявлять Древних несуществующими?

— Ловко придумано.

— Разве это мы придумали? — смех Хранителя оборвался. — Кто замутил чистые воды источников? Тысячи и тысячи праздных гостей бродили по нашим городам и селениями, тысячи и тысячи людей бросали свои ремесла, покидали свои стада в поисках легкого заработка, прислуживая чужакам. Основа жизни прогнила, иначе так легко наш мир не удалось бы превратить в зрелище для бездельников. Мои предки были хитры, их научили лукавить. Они умели слагать песни, взамен их научили придумывать глупые побасенки. Им хватало ухоженных домов и зеленых пастбищ, а кто-то открыл им бездонность неба и ничтожность мира. Ты построил новый храм на месте старого, и туда потянулись праздные чужаки, осквернив запретный остров. Мы жили просто, но не устояли перед богатством. И долгие годы войны — расплата за жирное довольство. У нас была хоть какая-то, но история. Потом и ее не стало.

Да, все повторяется. Такие речи приходилось мне слышать в далекие годы, когда я, молодой и веселый, приступил к облагораживанию Тайлура. Старики ворчали, грозили карой за нарушение обычаев, но молодые и веселые жители планеты жаждали перемен. Это сейчас

Хранителю легко идеализировать прежние времена. А рассказать ему о дикости, что царила до прихода «Астрогида» и Корпорации? Впрочем, с чего начали, тем и завершили, круг замкнулся. Может, прав он, шевельнулось в душе сомнение. Наверно, по молодости лет я немного погорячился…

— Мне слышна горечь в твоих словах, — осторожно сказал я. — Но все ли было плохо в содеянном?

— В моих словах нет упрека, — ответил Хранитель. — А горечь… Что ж, горечь есть. Когда-то мой род был славен обильными стадами, могучими воинами и отважными торговцами. Потом годы смешения разбили мощный поток на скудные ручьи, и ко дню моего рождения лишь несколько нищих семей помнили о былом величии. Жалкими попрошайками стали внуки гордых воинов. В юные годы я зарабатывал продажей амулетов горожанам. Их делали из обожженной глины мои братья по образцу родового сокровища, наследия Древних.