Во-вторых, автор предлагает рассмотреть ряд вопросов. «Например, обязаны ли супруги полностью отказаться от интимной близости в случае бесплодия одной из сторон или если есть явная угроза врожденной неполноценности предполагаемого ребенка, а тем более его гибели? Как быть верующей женщине, если ее неверующий муж требует физической близости, но в случае зачатия будет категорично настаивать на аборте?» [101] .

В-третьих, автор напоминает, что деторождение не является единственной и первостепенной целью брака, скорее, оно есть его закономерное следствие, существенный и неизбежный аспект (за исключением случаев бесплодия). Первостепенная цель брака в православии – осуществление самоотверженной любви и достижение духовно-телесного единства двух личностей – мужчины и женщины.

В-четвертых, «половые отношения супругов сами по себе не являются чем-то порочным и предосудительным, порочными они становятся, когда выходят из-под духовно-нравственного контроля и начинают занимать в иерархии супружеских взаимоотношений неподобающе высокое место, служат средством удовлетворения человеческого эгоизма на уровне чувственности» [102] .

На основе вышеозначенных предпосылок Алексей Зайцев делает следующий вывод. «Посредством половых отношений супруги реализуют свою богоустановленную творческую способность деторождения. Даруя жизнь новому человеку, они несут ответственность не только за его духовно-нравственное развитие, но и за материальное обеспечение, физическое здоровье, социальное положение и т. д. В связи с этим вполне оправданна постановка вопроса о контроле над рождаемостью, целью которого должно быть именно создание наиболее благоприятных условий (в первую очередь в духовно-нравственном отношении) для жизни и развития будущих детей, но не эгоистические побуждения родителей (когда они отказываются от деторождения, чтобы «пожить в свое удовольствие»)» [103] .

По мнению автора, в результате грехопадения не произошло принципиального изменения самого способа размножения. Речь может идти только о выходе половой функции человека из-под контроля разума и духа, об ее искажении в той степени, в какой мы говорим об искажении человеческой природы вообще. «И если учитывать, что целью брака в православии является не только деторождение (иначе все бесплодные должны быть автоматически «обречены» на монашество), но в первую очередь вечный союз мужа и жены в единой природе посредством самоотверженной любви, то половые отношения между супругами можно рассматривать как проявление этой любви на уровне плоти. В таком контексте интимная близость перестает быть только средством для деторождения, и поэтому вполне оправданно утверждение о ее определенной самоценности. При этом нельзя забывать, что если отношения супругов сконцентрированы только на уровне половой жизни, если она становится самоцелью, ни о какой подлинной любви, ни о каком христианском браке не может быть речи в принципе» [104] .

Игумен Валериан (Головченко)

В своей статье «Про «это» – православным» [105] игумен Валериан (Головченко) приводит наиболее расхожие православные мнения, не удерживаясь от довольно язвительных комментариев.

Есть мнение, что при занятиях любовью нужно стремиться не испытывать никаких эмоций. Желательно даже не любить. Просто совершать свое дело с монотонной размеренностью железных роботов. Но «грех не в любовном томлении. Грех в окаменелом бесчувствии. Следует заметить, что фригидность и импотенция – это не добродетели, а заболевания» [106] .

Говорят, дабы не прельститься телесной красотой законного супруга (супруги), желательно по примеру пуритан совершать все через простыню с отверстием. «Лучший способ воспитать в себе маньяка. Не наслаждаться созерцанием красоты своей «половинки», а разворошить собственное больное воображение. Любой сексопатолог познакомит вас с невеселой статистикой – именно из подобных «пуританских» семей выбегали на ночные улицы самые кошмарные маньяки. Там, где ханжеством было попрано естество, начинался противоестественный бред» [107] .

Призывают и к тому, чтобы руками друг ко другу не прикасаться. Целовать только в щечку. Слов красивых не говорить. «Откройте Библию, перечитайте «Песнь Песней»! Да, аллегорически это изображает Христа и Церковь. А буквальное толкование говорит о нормальных, естественных отношениях мужчины и женщины» [108] .

Бывает, что предлагают забыть про романтичную обстановку, к примеру, ужин при свечах. Только дома, только ночью и только в полной темноте возможно интимное общение. Чтобы святые лики с икон не восплакали, созерцая бесстыдство. Если же супруги настолько верующие, что не гасят лампад, то взирать им надо не друг на друга, а на образа, при этом вымаливая прощение. «Любое дело можно испоганить, доведя до абсурда. Попытки придать своим интимным отношениям вид псевдохристианской духовной мистерии окончательно угробят в отношениях супругов и духовность, и сексуальность. Чем, когда и как занимаются супруги наедине – это их глубоко личное дело. И интересует оно не Бога, а любителей смотреть в замочные скважины. «Все, что венчанные супруги устраивают в своей спальне, грехом не является, даже если это игры в школьников, зайчиков и немецких автоматчиков. Однако те же игры, совершаемые в одиночку, сразу обретают статус извращения, за которое необходимо приносить покаяние» (Густав Водичка. «Тайна старого рецепта») [109] ».

Есть мнение, что непосредственно перед супружеским общением необходимо читать 3 канона, 5 акафистов и положить по 200 земных поклонов каждый, после этого – чтение трех кафизм. «Думается, это дело не требует особых чинопоследований сверх обычного ежедневного молитвенного правила. Все остальное уже было однажды прочитано над супругами священником в Таинстве браковенчания. Совершение земных поклонов к тому же может испортить радость взаимного общения – потные тела, обоюдная усталость» [110] .

Говорят еще, чем реже супругам быть вместе, тем лучше, надо жить как «брат с сестрой». «Невозможно не согласиться с изречением о том, что «монашество и брак не для каждого, а целомудрие – для всех». Стоит лишь уразуметь разницу в целомудрии воздержания монаха и целомудрии размеренной половой жизни женатого мирянина. Эта разница весьма существенна. Жизнь супругов в полном воздержании, «как брат с сестрой» – исключение из правила. Этот подвиг сродни юродству, его могут достойно пройти лишь единицы. И то, по особому Божьему произволению. Такие вещи не принято афишировать, чтобы не дойти в рассуждениях до гнушения брачным сожительством» [111] .