Я не сразу сообразила, что к чему. Но потом поняла, что мы делали обычное приветствие солнцу (или, как его называла Минди, сурья намаскар А), только в быстром темпе и координируя движения со вдохами и выдохами — по позе на каждый вдох и выдох.

Разумеется, мы и в классе Фрэн дышали в такт движениям, но они не были такими стремительными. В виньясе дыхание было связано с движением так тесно, что в собаке мордой вверх хватало времени всего лишь на один вдох. Кроме того, я, конечно, знала все санскритские названия поз, но раньше они никогда не встречались мне поодиночке, без английского перевода, да еще и так, когда их быстро выстреливают одно за другим.

Но через несколько циклов виньясы я почувствовала ритм.

Урдхва вирасана. Вдох. Поднять руки над головой. Локти к ушам. Приподнять грудную клетку, но не выпячивать ребра. Опустить плечи. Напрячь пресс. Почувствовать готовность ко всему. В урдхва вирасане всё возможно, по крайней мере в течение трех секунд.

Уттанасана, или старый добрый наклон вперед. Выдох. Здесь удастся задержаться всего на мгновение, поэтому наслаждайтесь, пока можете. Хотя то же самое, пожалуй, можно сказать обо всех позах виньясы. А какой-нибудь совсем «йоганутый» типчик сказал бы, что это справедливо для любого момента в жизни. Я могла бы и дальше размышлять на эту тему, вот только время двигаться вперед.

Ардха уттанасана. Вдох. Из наклона вперед — точнее, уттанасаны — нужно чуть приподняться, выпрямить спину и поставить кончики пальцев на пол или опереться о лодыжки. В ардха уттанасане петля между восприятием и реальностью начинает рваться. Ваша спина может быть прямой, а может и нет — узнаете ли вы когда-нибудь об этом? Нет, потому что, выполняя виньясу, вы на самом деле не делаете позы. Вы переходите от одной позы к другой так быстро, что даже не успеваете заметить, выполнили ли их правильно.

Чатуранга дандасана. Выдох. Прыжком выйти в позу планки, или начальную позицию для отжимания; затем, сохраняя тело идеально прямым и прижав локти к бокам, опуститься на пол. Ну а если вы — не я, а некто, кому я завидую и даже ненавижу, — не опускайтесь, а зависните примерно в дюйме над полом, держа тело в одной плоскости. Чатуранга — центровая поза виньясы. Она же и самая сложная, она же не дает вам покоя, когда вы пытаетесь уснуть.

Урдхва мукха шванасана — собака мордой вверх. Вдох. Из чатуранги, оставив пальцы ног на полу, но подняв колени, выдвинуть туловище вперед, между рук. Выгнуть спину, как тюлень.

Адхо мукха шванасана — собака мордой вниз. Выдох. Подать таз назад, перекатиться на подушечки пальцев ног с прямыми ногами — и вот она, собака. В собаку выходить всегда приятно, всегда. Нам говорили, что эта поза так называется, потому что напоминает потягивающуюся собаку. Но мне кажется, есть еще причина. Собака мордой вниз — лучший друг человека. Когда выходишь в собаку посреди потока виньясы, всё становится таким, каким и должно быть. Даже если виньяса никак не улучшит вашу практику, одна польза будет — вы научитесь лучше делать собаку мордой вниз, ведь, когда руки так сильно устали, ничего не остается, как перенести вес на ноги. Больше веса в стопы, больше веса в стопы, весь вес в стопы. Это станет вашей новой мантрой. Вы наверняка слышали, как ваши учителя повторяли это много раз, с того самого дня, как впервые сделали эту позу, — но, лишь занявшись виньясой, вы поймете, что это на самом деле значит. Больше веса в стопы. Но только до тех пор, пока не настанет время прыгнуть вперед, к ногам. Ардха уттанасана, вдох. Стопы приземлились между ладоней (если повезло, конечно). Поднять голову.

И снова уттанасана. Выдох. Почти конец — только вот, как говорила Гертруда Стайн об Окленде, нет никакого конца. Есть только виньяса, которая повторяется снова и снова, снова и снова.

Опять урдхва вирасана. Вдох. Кружится голова.

Самастхити. Выдох. Неудивительно, что все преподаватели йоги всегда произносят это слово на выдохе — самастхи-тииии, с длинным, почти свистящим «тииии».

По ходу занятия к этой основной виньясе присоединялись и другие движения. После позы треугольника мы прыгали в планку, снова опускались в чатурангу, поднимались в собаку мордой вверх и опускались в собаку мордой вниз. Потом проделывали то же самое на другую сторону.

В обычном классе выполнение этих поз отнимало очень много времени: может, даже всё занятие. Но тут мы проходили последовательность за секунды, а потом повторяли ее снова и снова, пока не становились ветряными мельницами, вращающимися в пространстве.

Помню, Джонатан на одном из моих первых занятий йогой говорил, что собака мордой вниз — поза для отдыха. Тогда я заподозрила, что он пытается нас обмануть — правда, непонятно, зачем ему это было нужно, — но теперь поняла, что это действительно так.

— Если чувствуете необходимость, отдохните в позе ребенка, — проговорила Минди. — Уважайте свою практику.

Ну уж нет, не собиралась я уважать свою практику! Я взглянула на себя в зеркало. У меня было не просто красное лицо, оно стало каким-то фиолетовым, малиновым, почти пурпурным. Как у старого немца с пивным брюхом, который собирается рухнуть с инфарктом.

Классы Фрэн напоминали алгебру. В них была логика. Они разворачивались логично, одна поза сменяла другую. Растяжка для одной группы мышц — работа с этими мышцами в позе, снова растяжка. Целый час мы раскрывали бедра, а потом делали паршва бакасану. Целый час тянули заднюю поверхность ног, а потом пробовали сесть на шпагат. Алгебра.