— Ай! Где, где? Зачем ты меня так пугаешь, Хогги… Ой, действительно дырку прожгло… Ну не беда. А что мы с тобой ковали сегодня?

— Одну очень интересную штуку. Я ее тебе завтра или послезавтра покажу. Что у нас на обед?

Маркиза Тури вздохнула и затараторила, в безнадежной попытке перечислить хотя бы половину всего того, что было предназначено для главного праздничного стола: ведь сегодня во всей Империи отмечают день пробуждения Матушки-Земли от зимнего сна!

— …Чур, мне с мозговой костью!

— Я ее выбирала из многих, мой повелитель, и она тебя ждет. Только не разбивай ее кулаком при гостях, это неприлично.

— Керси!

— Да, ваша светлость!

— Обедаешь с нами сегодня, заслужил. Да переоденься и умойся как следует, а то у тебя даже за ушами сажа. Ко второму колоколу не поспеешь — останешься голодным, за стол не пущу.

— Ур-ра! — Керси, восхищенный оказанной ему милостью, напрочь забыл, что он взрослый человек, грозный и сильный воин, — размахивая зонтом, вприпрыжку помчался к флигелю возле замка, к себе в покои. — Я успею!

— Хогги, а давай кузнечного жреца пригласим, отца Куфо?

— Нет. Шипел он много сегодня. Позаботься, чтобы сюда повкуснее чего прислали, чтобы и на его долю хватило. А к столу — нет, там и так от попов будет не продохнуть.

Тури наклонила голову, дабы не видно было ее покрасневших глаз… Хогги не должен знать, что она стала такой слезливой в последнее время. Наверное, это из-за беременности.

— Ты на меня сердит, мой дорогой?

— Слегка. На матушку и на тебя, но на тебя — вообще самую-самую малость. Я понимаю, что приличия, что уважение к богам, но пятеро жрецов за одним столом — это чересчур! Даже в праздник.

— Но… отец Скатис — единственный, кто напоминает мне о моем доме. Ты хочешь, чтобы я отослала его к родителям?

— Нет, конечно, птерчик! — Хоггроги умерил бас и попытался прямо на ходу чмокнуть супругу в щечку. Ему это вполне удалось, поцелуй получился громким, но несколько угольных «снежинок» переместились с его плеча на кружевной воротник маркизы. — Молись ему, молись этой своей Луа, я же не против. Но — он, который твой, — действительно один будет, да ведь еще матушка с собой четверых завезла…

— Вот видишь!

— Да, и поэтому сержусь самую-самую малость, не из-за твоего Скатиса, а за твою попытку превратить число пять в число шесть. Лучше бы я взамен ребят из дружины пригласил… Тихо, тихо, не кипятись, я же просто так сказал, для пущего сравнения! Благо, просто бы они сидели, вкушали, но ведь каждый по очереди молиться вслух затеет… Матушку я вообще упрекать не имею права, ей и так сейчас не сладко. Кстати, я ее завтра провожу лично и погощу у нее в замке денек, осмотрюсь — все ли там сделано как следует, не требуется ли чего еще?

— Да, это совершенно правильно, мой дорогой, о родителях надо заботиться. Ох, мне ведь тоже следует переодеться, я вся в саже. Это было мое лучшее платье, лучшие кружева.

— Ты??? Хм… Но тебе идет.

— Спасибо, о повелитель, однако, дамы, почтившие нас сегодня своим визитом, могут неправильно меня понять, обвинить в дурновкусии, в нищете, в неряшливости, в неуважительном отношении к гостям.

— В нищете??? А кто сегодня будет из гостей?

— Гости уже съехались.

Маркиза Тури достала из рукава тоненький свиток и сунула его в нагрудный карман кожаного фартука, в который ее громогласный супруг все еще был облачен.

— Вот полный список, сударь. Вам направо, в ваши покои, мне налево, в мои. Ванна для вас уже подготовлена, а также мыло, щетки, терки, полотенца. Хорошей вам воды, сударь.

— Погоди, Тури! Ванна-то здоровая, давай вместе! Стой! — Но маркиза, надежно защищенная стайкой хихикающих фрейлин, только ускорила шаг.

Хоггроги оглянулся — и его уже взяли в кольцо дворяне свиты, слуги, военачальники Марони, Рокари. Делать нечего, придется в одиночку подчиняться этикету.

— Заранее готовьтесь, судари мои, обед будет долгим, нудным… Однако сытным. Ступайте все в большой зал, там кресла, закуски, игры, картины… До ванны я сам доберусь. Где мои покои? Налево, Тури сказала?..

— Направо, ваша светлость, — с самым серьезным видом поправил его старший слуга…

С тех пор, как после смерти Ведди Малого, молодой маркиз и его супруга, послушные тысячелетнему обычаю, переселились в Гнездо, главное поместье удела, в душе у Хоггроги словно бы оборвалась еще одна золотая ниточка, связывающая его с беспечной и счастливой юностью: им с Тури было так уютно в их маленьком замке!..

Конечно же, Хоггроги превосходно знал, где расположены мужские и женские покои, отведенные для него и для Тури, ибо первые пятнадцать лет своей жизни он провел здесь, под сводами старинного замка, за это время он излазил все, от подвалов и погребов до чердаков, искал потайные ходы и секретные двери в сырых подземельях, выслеживал врагов со смотровой площадки на самой верхотуре донжона… Ни одного не засек, ни он, ни отец его, который мальчишкой тоже любил с высоты озирать пространства, ибо за врагами надо было выезжать туда, далеко, к границам удела, а окрестности Гнезда не ведали войн и сражений лет с тысячу, а то и больше…