Дефолт 1998 года. Заявление правительства о невозможности платить по своим долговым обязательствам... Для кого-то это крушение надежд и личная трагедия, для кого-то путь к быстрому обогащению. Кто принёс интересы огромной страны в жертву собственной выгоде? Кто виноват в катастрофе, затронувшей каждого – от банкира до сотрудника научного учреждения? Страну захлестнули заказные убийства, имеющие явную политическую подоплёку. Началась погоня за документами с компроматом на сотни банков, тысячи персоналий, которые до, во время и после дефолта участвовали в отмывании денег и перекачке их за рубеж...
Annotation
Дефолт 1998 года. Заявление правительства о невозможности платить по своим долговым обязательствам... Для кого-то это крушение надежд и личная трагедия, для кого-то путь к быстрому обогащению. Кто принёс интересы огромной страны в жертву собственной выгоде? Кто виноват в катастрофе, затронувшей каждого – от банкира до сотрудника научного учреждения? Страну захлестнули заказные убийства, имеющие явную политическую подоплёку. Началась погоня за документами с компроматом на сотни банков, тысячи персоналий, которые до, во время и после дефолта участвовали в отмывании денег и перекачке их за рубеж...
Александр Смоленский, Эдуард Краснянский
Сумасшедший дом Лабораторная работа № 1
Москва. Бунтарь без памяти
Москва. Крушение надежд
Прибыльный иск Лабораторная работа № 2
Страсбург. Незаменимый стряпчий
Флорида. Корсар с острова Костей
Москва. Банкир бежит от себя
Москва. Дефолтовские миллиарды
Страсбург. Ловкий способ устрашения
Воронка конусом вверх Лабораторная работа № 3
Лондон. Не надо рассуждать трезво
Москва. Рыбалка в мутной воде
Нормандия. Коричневое мыло
У каждого своя страсть Лабораторная работа № 4
Флорида. Стриптиз для двоих
Флорида. Похищение с хеппи-эндом
Страсбург. Эффект порхающей бабочки
Крокодиловый кейс Лабораторная работа № 5
Москва. Досье нужно всем
Москва. Мимолётное счастье бомжа
Москва. Трудно быть боссом
Москва. Милейший провокатор
Сериал убийств Лабораторная работа № 6
Москва. Ожидаемая расправа
Москва. «Непослушная» журналистка
Москва. Кремль ждёт «вскрытия»
Москва. Частное расследование
Вена. Кому – пули, кому – бабули
Дорога без конца Лабораторная работа № 7
Амстердам. Предложение на десять миллионов
Лондон. Убийственный вопрос
Базель. «Прометей» спасёт одного
Мадейра. Юбилей теней
Призраки не умирают Лабораторная работа № 8
Москва. Раздвоение личности
Флорида. Гибель империи
Москва. Монашка из далёкого прошлого
Москва. Президент в роли переговорщика
Новосибирск. Лаборатория не закрыта
Александр Смоленский, Эдуард Краснянский
Дефолт совести
О, сколько нам сомнений смутных
Готовит власть, наш лучший друг.
Ни опыт, друг ошибок трудных,
Ни гений не помогут тут.
Сумасшедший дом Лабораторная работа № 1
Москва. Бунтарь без памяти
Неужели он умер? И без того воспалённый мозг Павла с новой силой охватили кошмарные видения. Он явственно видел себя со стороны. Причём откуда-то сверху. С потолка. Словно в объективе видеокамеры. Его собственное тело, закутанное в саван, было распластано на койке. Глаза закрыты. На умершем раньше самого тела лице – ни кровинки. Вокруг какой-то нелепый, незнакомый мир. Тесная, без единого окна, комнатушка с зелёными стенами, которую полностью заполняет могучая фигура в белом халате. Она сильно трясёт его за плечи огромными волосатыми ручищами. Может, это сама Смерть в мужском обличье участливо склонилась над ним? Хотя как можно видеть с закрытыми глазами? И если он чувствует, что его трясут как дерево, значит, он не умер?! «Господи! Ведь именно так описывают клиническую смерть!» – пронеслось в сознании. Именно это странное, необъяснимое ощущение вызвало у Павла Фролова панический страх. Но зато вернуло к реальности. Он понял, что окончательно пришёл в себя. Перед замутнённым взором всплыло грубое, обросшее щетиной лицо с синими, как у жуткого пропойцы, прожилками. Голову незнакомца покрывал нелепого вида белый колпак. Нет, это не Смерть. Это гораздо страшнее.
– Ты кто, дед? – чуть приподняв голову, спросил Павел.
– Да санитар я тутошний, сынок, санитар. Зовут меня Пётр Козьмич. – Мужик неожиданно широко улыбнулся, обнажив редкие, жёлтые зубы.
Павел с удивлением заметил, что выцветшие до белизны глаза квазимодо в белом халате искрятся добротой и даже сочувствием.
– Ну и горазд ты пугать людей, сынок. Поди, третьи сутки пошли, как ты словно не живой. Пора бы откушать тебе кашки, не то совсем отощаешь... Вот, я тебе принёс... Манка... На молоке сварганена...
– Где это я, дед, а? – Не обращая внимания на слова монстра, окончательно открыв глаза и рассеянно озирая мрачные стены, спросил Павел.
– Да здесь пока, милый, на нашем свете, можно сказать на родной земле. Под Москвой ты, на Канатчиковой дачке. Высоцкого помнишь? У него про нашу психушку даже песня сложена. Хочешь напою?
– Избави бог, дед. Какие песни? Ведь я, можно сказать, с того света только вернулся.
– И то верно, милок. Какие уж тут песни, – то ли утверждая, то ли в чем-то сомневаясь, согласился санитар.