— У вас на редкость соблазнительная, сексапильная фигура. И хотя именно это первым делом бросается в глаза, внимательный наблюдатель замечает все-таки другое — нечто не поддающееся определению. Вы буквально излучаете чувственность, вас окружает аура, сотканная из женственности, нежности и чистоты. Я давно ищу вас, возможно, даже дольше, чем мне кажется: в вас есть то, к чему я всегда неосознанно стремился. И вы еще спрашиваете, нужны ли вы мне. Конечно нужны!

Он говорил с таким жаром и страстью, что она проглотила подступивший к горлу комок, на мгновение почувствовав сладкую истому во всем теле.

Он протянул руку, словно желая дотронуться до нее, но тут же отдернул ее и сунул в карман. Была ли она разочарована тем, что, поддавшись порыву, он не решился пойти дальше? Она почувствовала слабость в ногах, испугавшись опасного направления своих мыслей. Ведь Ник говорил с ней на отвлеченные темы, а не признавался в романтических чувствах. В его отношении нет ничего личного: она интересует его только как модель. Да, она нужна ему, но лишь для того, чтобы поудачнее продать товар.

— От меня не будет никакого толку, — невпопад сказала она. — Я же говорила: у меня нет ни подготовки, ни осанки, ни внешних данных модели.

— Если вы хотите сказать, что не похожи на тех пятерых, которых подобрали для меня, то я с вами согласен.

— Так вы их видели? Вы не перестаете меня удивлять.

— Вы удивлены тем, что я заметил кого-то, кроме вас? — спросил он обманчиво задушевным гоном.

— Да, — согласилась она, поняв, что отпираться бесполезно.

Он, несомненно, считает ее на редкость самонадеянной особой, которая уверена в том, что способна завладеть всем его вниманием.

— Образцово-показательные красавицы мне не нужны. Растиражированное совершенство наводит скуку. Профессионалки, которым, по вашему мнению, мне следовало отдать предпочтение, слишком предсказуемы. Они словно механические куклы, умеющие своевременно улыбаться и принимать именно те позы, которые выгодно подают их нескладные тела.

— Нескладные?! — изумленно переспросила она.

— Ну, если не нескладные, то тощие.

— Как вы можете так говорить?! Женщины тратят целые состояния и самоотверженно сидят на диете, чтобы добиться того, о чем вы отзываетесь с таким пренебрежением.

— Пренебрежение — не совсем верное слово, — поправил он. — Самоотверженность, в чем бы она ни выражалась, должна вызывать восхищение. Впрочем, меня она не слишком впечатляет. А вот как вам удается поддерживать… — пауза длилась ровно столько, сколько нужно было для того, чтобы окинуть ее дерзким взглядом с ног до головы, — такую хорошую форму?

У Линдси снова возникло желание чем-нибудь прикрыться, но по всему было видно, что он поддразнивает ее, и она решила не реагировать на все с непосредственностью девчонки. Его бесстрастный насмешливый взгляд действовал ей на нервы. И все же она не могла избавиться от ощущения, что его безразличие — это маска, которая скрывает доброту.

Он склонил голову набок.

— Так вы откроете мне ваш секрет?

— У меня нет секретов. Просто мне повезло, и я люблю именно то, что диетологи считают здоровой пищей, благотворно сказывающейся на фигуре. Спортом я не занимаюсь, но, если куда-то можно дойти пешком, я с радость это делаю, и сажусь в автобус или беру такси только тогда, когда времени в обрез. — Говоря, Линдси лихорадочно соображала, как ей убедить Ника в том, что она не подходит на роль «мисс Шарм». Вдохновение, как всегда, посетило ее внезапно, и она выпалила без всякой связи с предыдущим: — Может быть, я нефотогенична?

По озадаченному выражению, появившемуся на лице Ника, Линдси поняла, что такой вариант он не предусмотрел. Это удивило ее почти так же, как и его решение выбрать ее для рекламы. Фил говорил, что ум Фарадея напоминает компьютер, где хранится полезная информация и куда нет доступа случайным фактам, что позволяет ему учитывать все детали при обдумывании той или иной ситуации. А вероятность того, что Линдси может оказаться нефотогеничной, никак нельзя было отнести к мелочам!

Она вспомнила еще кое-что из рассказов Фила. Считалось, что Ника Фарадея ничто не может выбить из колеи. Он обладал редкой способностью не поддаваться при заключении сделок эмоциям и посторонним влияниям, что давало ему колоссальные преимущества. Так что искать причины личного характера в его решении нанять Линдси в качестве модели — значило бы выдавать желаемое за действительное.

При мыслях о Филе у нее защемило сердце. Брат боготворил Ника Фарадея и старался во всем ему подражать, результатом чего стало некоторое внешнее сходство между ними. Еще до встречи с Ником Линдси знала об этом от Кэти и теперь убедилась, что та права. У Фила были почти такие же темные волосы, и он носил ту же прическу, что и Ник Фарадей. Он даже копировал манеру Ника одеваться, хотя и не мог позволить себе такие дорогие вещи. Как-то Линдси поинтересовалась, не раздражает ли это мистера Фарадея. Кэти ответила, что тому безразлично, а если и нет, то разве подражание не является наиболее наглядным проявлением лести?