Дейв побоялся войти и решил сходить за факелом, но в этот момент его увидела проходившая мимо Вана. Ее присутствие придано юноше храбрости, и он решительно шагнул внутрь. Стоило ему переступить порог комнаты, как прямо в лицо ему прыгнул темно-красный огонек. В последнюю секунду светящееся существо махнуло хвостом и свернуло в сторону. С криком боли Дейв прижал ладони к лицу.

– Что с тобой? – вскричала Вана, врываясь в комнату. К ней тут же подплыл, извиваясь, бледно-зеленый головастик и легко коснулся ее лба. Девушка со стоном сползла на пол.

Дейв с удивлением обнаружил, что боль прошла так же быстро, как нахлынула. В испуге он склонился над Ваной. Она пошевелилась и сказала:

– Ничего, со мной все в порядке.

– Они не сделали тебе больно?

– Напротив, – сказала она. – Это было просто чудесно. Жаль, что так быстро прошло.

Дейв схватил ее за руку и поднял на ноги.

– Не знаю, что здесь происходит, но входить сюда опасно!

Запретив Ване заходить в комнату без него, он отправился на поиски товарищей.

Фирш немедленно разъяснила, с чем он столкнулся.

– Во дворце Шемибоб хранится множество видов искусства Древних. То, что вы видели в этой комнате, создано той же расой, которая вырастила деревья, плодоносящие яйцами душ. При падении планетоида все они погибли.

– Но для чего все это?

Ведьма пожала плечами. – Для чего создается любое искусство? Зайдя в эту комнату, человек испытывает нестерпимую боль и непередаваемое наслаждение. Стоя на пороге, можно просто любоваться танцем цветных огоньков. Если долго наблюдать за ними, то начнешь замечать, как они реагируют на происходящие в мире события.

– Шемибоб говорила, что они также оказывают целебное воздействие, – продолжала старуха. – Но такое лечение годится только для сильных духом. Иногда она заходила в комнату и вставала среди огоньков так, чтобы одновременно испытывать и наслаждение, и боль. Ей никогда не удавалось долго вытерпеть такую смесь ощущений, но выйдя из этой комнаты, она всегда говорила, что стала немного мудрее – не в интеллектуальном, а в чувственном аспекте.

– Не знаю, что она имела в виду, – пожала плечами ведьма. – Она несколько раз предлагала мне зайти в ту комнату, но мне было страшно и я всегда отказывалась. Мне хватало храбрости только на то, чтобы заглянуть через порог.

– Предлагаю принять следующее правило, – сказал Слуш. – С этого момента, если один из нас обнаружит комнату с чем-то непонятным и необъяснимым, он немедленно вернется, не заходя внутрь, и расскажет остальным.

– Искусство бывает не только прекрасным, но и опасным, – пояснил он. – Древние достигли в этом небывалых высот.

Дейв с Ваной решили пообедать на свежем воздухе, а заодно и прогуляться в окрестностях дворца. Однако стоило им дойти до середины подъемного моста, как дорогу им преградила невидимая и неощутимая стена, и как они ни старались, не смогли сделать ни шага вперед.

Они тут же вернулись и сообщили товарищам об этом удивительном явлении. Слуш отправился на мост и уперся в то же препятствие. Тогда он велел Дейву спуститься в ров и преодолеть его вплавь. На середине рва юноша наткнулся на непреодолимую стену. Ему скинули веревку, и он вновь присоединился к товарищам.

Путники обошли замок по кругу, и йотль попытался переплыть ров с задней стороны. Вернувшись, он сообщил, что невидимая стена стоит и здесь, но не посередине, а ближе к наружной стороне рва.

Вана попробовала переплыть ров у левой стены дворца, а Дейв – у правой. Все попытки найти выход оказались безуспешны.

– Шемибоб позволяет войти, но не разрешает выйти! – запричитала Фирш. – Что, если она мертва или покинула свой дворец? Тогда мы обречены! Мы проведем здесь остаток жизни!

– Еще рано впадать в уныние, – сказал Слуш. – Мы еще не исследовали и восьмую часть помещений дворца. Предлагаю взяться за дело всерьез.

На четвертом этаже они обнаружили неописуемо громадную лабораторию. Если верить словам арчкерри, Древние использовали ее, чтобы создавать яйца душ. К сожалению, кентавр совершенно не представлял себе, как это делается, но при встрече с Шемибоб намеревался подробно расспросить ее об этом.

Слуш повернулся к своим спутникам. – Кстати, вы до сих пор тоскуете по своим яйцам души?

Дейв с Ваной переглянулись и прочли в глазах друг друга одну и ту же мысль. Со временем они привыкли обходиться без яиц и давно уже про них не вспоминали, пока вопрос Слуша не напомнил им, чего они лишены. Это было странное, непривычное чувство.

– Ты опять оказался прав, – кивнул Дейв. – Даже не могу выразить, каково это. Мне и не по себе, и весело… Но ведь без яиц мы не сможем вернуться в свое племя! Нас поколотят и выгонят вон!