— Пока это секрет, — услышала Нэнси свой голос. — Так что ты, пожалуйста, не проговорись кому-нибудь.

Филипп передернул плечами — мол, мне-то что до этого.

— И где же твой избранник?

— На холостяцкой вечеринке.

Нэнси внешне казалась спокойной, но на душе у нее было тревожно. От решимости, которая подвигла ее на ложь, не осталось и следа.

— Надеюсь, не по случаю вашей свадьбы?! — в ужасе воскликнул Филипп.

— Нет-нет, это женится его друг! Давай поговорим о наших делах, — предложила она, уходя от опасной темы.

— Давай. — Он наклонился к своему кейсу. — У меня тут записано, что требуется для съемок, размеры комнат и так далее.

Он вынул папку с бумагами, и Нэнси облегченно перевела дух. Но ее спокойствие было недолгим. Подняв глаза, она увидела, что к ним через весь зал направляется Питер.

— Привет! — сказал он, остановившись у их столика. На губах Питера играла его неотразимая улыбка. — Как дела?

— Нормально, — пробормотала Нэнси упавшим голосом.

— Вы, должно быть, бывший муж Нэнси, — бодро произнес Питер, протягивая руку Филиппу. — Я Питер Розански, ее ближайший сосед.

Филипп был явно ошарашен неожиданным знакомством. Нэнси видела, каким оценивающим взглядом он смотрит на Питера. Она порывалась сказать что-нибудь, например: «Это не тот Питер, о котором я тебе говорила». Однако Филипп ее опередил.

— Не только сосед, насколько я знаю, — сказал он, вставая и пожимая протянутую руку. — Поздравляю.

Питер недоуменно уставился на него. Нэнси понимала: еще секунда — и ее уличат во лжи. Она открыла рот, чтобы вмешаться, но словно онемела — с ее губ не слетело ни звука.

— Вы, кажется, должны веселиться на холостяцкой пирушке? — тем временем продолжал Филипп.

— Так и есть, — ответил Питер, кивнув на дверь, ведущую в соседний зал. — Я просто сделал небольшой перерыв, так что не буду утомлять вас долго своим присутствием.

У Нэнси появилась надежда, что гроза пройдет стороной, но тут снова вмешался Филипп:

— Не торопитесь, Питер, позвольте мне угостить вас.

— Благодарю, но я…

— Я настаиваю. — Филипп выдвинул для него стул. — Что будете пить?

Питер постоял в нерешительности, но потом все-таки сел.

— Ну ладно. Это очень любезно с вашей стороны. Мне коку.

— Коку? — удивился Филипп. — Может, выпьете что-нибудь покрепче ради такого события?

— Я бы с удовольствием, но я за рулем. — Питер взглядом проводил Филиппа до стойки бара. — Я, кажется, ясно сказал ему, что это не моя холостяцкая вечеринка. Что он имел в виду?

Нэнси сидела ни жива ни мертва. Она только слышала, как у нее в груди бешено стучит сердце.

— Нэнси? — позвал Питер, обратив внимание на ее смятение. — О чем он тут говорил? Какое событие он имел в виду, предлагая мне выпивку?

Нэнси не знала, куда девать глаза.

— Он, наверное… почему-то… решил, что мы… что вы и я… обручены, — беспомощно пролепетала она.

— Что?! — Питер посмотрел на нее так, словно сомневался, в своем ли она уме. — Что за чушь! Откуда он это взял?

— Это я… я сказала ему.

Выражение полнейшего изумления на лице Питера сменилось раздражением.

— Зачем вам понадобилось лгать? Мы ведь с вами едва знакомы.

— Это был сумасшедший, необдуманный поступок с моей стороны… Я хотела показать Филиппу, что у меня кто-то есть, и ваше имя первым пришло мне на ум.

— Весьма признателен! — В ярости Питер запустил пальцы в свою густую гриву. — Нэнси, когда я приглашал вас поужинать со мной, мне даже во сне не могло присниться, что вы воспримете это как предложение руки и сердца!

— Вы имеете полное право злиться на меня, — покаянно прошептала Нэнси. — Мне очень жаль, что все так вышло.

— Я должен объяснить ему, что…

— Нет! — почти истерично выкрикнула Нэнси и с мольбой уставилась на Питера. — Пожалуйста, сделайте это для меня. — Она прикрыла ладонью его руку, лежавшую на столе. — Филипп пробудет здесь всего два дня, и я просила его никому не говорить о нашей с вами помолвке.

— Если он решит снимать фильм в вашем поместье, он пробудет здесь гораздо дольше, — сухо возразил Питер. — Но главное, я не гожусь для таких игр. Если вы хотите заставить этого парня ревновать вас, найдите другого статиста, а меня увольте.