«Йигнаиих! Йигнаиих! Э-э-э-йайайайайааа-нгхаа-нгхааа-йа-йа-йааа!»

И вдруг все смолкло.

Однако, как выяснилось, на этом наши испытания не кончились.

Мы находились уже на полпути к дому, когда одновременно почувствовали, что за нами кто-то идет; позади раздавались жуткие хлюпающиезвуки, словно аморфная тварь слезла со своего камня, который, скорее всего, был некогда установлен ее почитателями, и двинулась следом за нами. Обезумев от страха, мы побежали так, как не бегали никогда в жизни; когда же мы подбежали к дому, ужасное хлюпанье, сотрясание и дрожание земли — словно за нами шагало какое-то гигантское существо — прекратилось, и в ночной тиши раздавался лишь звук неторопливых шагов.

Но то были не наши шаги!

Потеряв ощущение реальности, замерев от ужаса, мы прислушивались к звукам, сводившим нас с ума!

Затем мы кое-как забрались в дом, зажгли лампу, повалились в кресла и стали ждать, а шаги тем временем становились все слышнее… Вот кто-то поднялся на крыльцо, шагает по веранде, берется за дверную ручку, дверь открывается…

На пороге стоял профессор Гарднер!

— Профессор Гарднер! — воскликнул Лэйрд, выпрыгивая из кресла.

Профессор сдержанно улыбнулся и прикрыл глаза ладонью, защищая их от яркого света лампы.

— Будьте добры, притушите свет. Я так долго пробыл в темноте…

Лэйрд тотчас потянулся к лампе, чтобы исполнить просьбу профессора, а тот вошел в комнату, двигаясь так легко и уверенно, словно ничего с ним не произошло и он не исчезал с лица земли на целых три месяца, словно не его торопливую, обращенную к нам речь слушали мы прошлой ночью, словно…

Я бросил быстрый взгляд на Лэйрда; он взялся за рукоятку фитиля, но не стал его прикручивать, а, словно о чем-то задумавшись, невидящими глазами смотрел прямо перед собой. Я перевел взгляд на профессора Гарднера: тот сидел, отвернувшись от лампы и закрыв глаза, на его губах играла слабая улыбка; в ту минуту он выглядел точно таким, каким я часто видел его в университетском клубе в Мэдисоне. Внезапно все, что недавно произошло возле нашего домика на берегу озера, показалось мне дурным сном.

И все же это был не сон!

— Вы куда-то ездили прошлой ночью? — спросил профессор.

— Да, но мы оставили включенный диктофон.

— Ах, вот как. И он что-нибудь записал?

— Не хотите прослушать запись, сэр?

— Да, хочу.

Лэйрд вытащил диктофон и включил его; мы сидели молча, слушая все, что записал прибор. Когда запись закончилась, профессор медленно повернул голову.

— И что вы об этом думаете?

— Не знаю, что и думать, — ответил Лэйрд. — Запись такая плохая, ничего не разобрать — кроме ваших слов. Видимо, аппарат не слишком хорошо работает.

Внезапно, без каких-либо признаков приближения опасности, в комнате возникло напряжение, ощущение угрозы; это длилось всего лишь мгновение, но Лэйрд почувствовал его так же остро, как и я, поскольку заметно вздрогнул. Он снимал валик диктофона, когда профессор вновь заговорил:

— А вам не приходило в голову, что вас кто-то разыгрывает?

— Нет.

— А если бы я сказал вам, что и сам умею производить все те звуки, которые вы записали?

Лэйрд молча взглянул на него, затем, немного помедлив, ответил, что, разумеется, господин профессор занимался исследованием загадок озера Рик гораздо дольше, чем мы, и, следовательно, если он утверждает, что…

Его прервал хриплый и резкий смех Гарднера.

— Все это абсолютно естественные явления, мой мальчик! Под камнем в лесу находятся огромные залежи какого-то минерала, который испускает тот свет, что вы видели, а выходящие из-под земли испарения создают миражи. Только и всего. Что же касается исчезновений людей, то все это чистейшие выдумки, результат заблуждений, столь свойственных людям, ну и, разумеется, некоторых совпадений. Я приехал сюда в надежде найти подтверждение бредовым теориям, с которыми так носился профессор Партье, но… — Гарднер презрительно улыбнулся и протянул руку. — Дайте мне валик, Лэйрд.

Не раздумывая, Лэйрд протянул профессору валик. Старик взял его в руку и поднес к глазам; внезапно, видимо от резкого движения, ему стало больно; вскрикнув, он дернул локтем — и валик полетел на пол, разбившись на тысячи осколков.

— О! — воскликнул профессор Гарднер. — Простите. — Он взглянул на Лэйрда. — Ничего, не волнуйтесь, я смогу восстановить записи, я ведь так долго пробыл здесь, да и Партье мне рассказывал… — сказал он, пожимая плечами.

— Ничего страшного, — спокойно сказал Лэйрд.

— Вы хотите сказать, что все, что мы записали, это плод нашего воображения, профессор? — спросил я. — И даже заклинание, призывающее Ктугху?

Глаза старика остановились на мне, затем он насмешливо улыбнулся.

— Ктугха? А кто он такой, как не плод воображения? Что же касается записей… мой дорогой мальчик, вам же ясно сказали, что Ктугха обитает на звезде Фомальгаут, до которой двадцать семь световых лет, так что ваше заклинание долетит до него тогда, когда на Земле уже не будет людей, не будет вообще никого. Что вы об этом думаете?