Шрифт:
– Согласен. Продумай легенду вызова его к родственникам. Кто-то там при смерти или еще что-нибудь… Надо вырвать его хотя бы на неделю, пусть отдохнет. Иначе, зная характер Вахи, мы получим срыв с непредсказуемыми последствиями. Понял задачу?
– Так точно, командир!
– Ну, так иди и выполняй, Николаич!
Майор Дорошин четко, по-строевому повернулся через левое плечо и вышел из палаты.
Влад посмотрел на соседа. Тот все еще спал, тихонько похрапывая…
Глава 25
04 апреля 2000 г. 14–55.
Лес в квадрате 83–03
Шедший в головном дозоре прапорщик Шульгин коротко пискнул тон-вызовом, предупреждая о том, что обнаружен противник.
Разведчики уже шесть часов шли по следу группы «духов», которые смогли вырваться и уйти после ночного боя. Судя по нему, их было около десяти человек. Седой очень надеялся, что Ирбайхан жив и боевики ведут его с собой…
След то появлялся на сырой еще лесной земле, то исчезал в каменных разломах, но, поймав общее направление группы «духов» на северо-восток, в сторону селения Ишхойюрт, разведчики уверенно шли вперед.
Нагнав Стаса и Кума, укрывшихся за невысокой каменной грядой, Седой, пригнувшись, подбежал к ним и лег рядом.
– Здесь они, – шепотом сказал Стас, кивнув подбородком за гряду.
– Ирбайхан?
– Не видно, – Стас пожал плечами. – Они кучей сидят, лепешки жрут.
– Это хорошо! – произнес Седой. – Значит, не ожидают преследования. Готовьтесь!
Он обернулся и дал знак остальным подойти. Раведчики быстро перебежали под укрытие гряды.
– Заходим с двух сторон гряды по три человека. При малейшем сопротивлении – огонь на поражение. Если Ирбайхан с ними, смотрите не зацепите его. На всякий случай всем навинтить глушители. Приготовились! Пошли!
Разведчики, словно привидения, возникли около «духов» так быстро, что никто из них не успел схватиться за оружие; только тупо хлопали глазами, глядя на незваных гостей.
Сразу определив старшего, Седой упер ствол в его широкую, лопатообразную бороду и спросил:
– Где чеченец, которого вы выхватили с наших позиций?
Бородач угрюмо посмотрел на стесанные о камни носы ботинок Седого и плюнул.
– Если не будешь разговаривать, ты мне не нужен… – твердо проговорил Седой, нажал на спуск, и чеченец опрокинулся на спину, раскинув руки, в одной из которых все еще лежал кусок кукурузной лепешки. – Рюкзаки! – коротко кинул он разведчикам.
Вован и Кум стали потрошить рюкзаки «духов», вытряхивая содержимое на землю. Седой шагнул к следующему «духу».
– Повторить вопрос? Или помнишь?
– Он умер на дорога! – заспешил боевик. – Он жи раниная бил. Ми иво бросала в овраг. Могу показиват игде ето…
– Командир! – позвал Седого Кум.
Седой обернулся и… обомлел. Кум, развернув края, держал в руках целлофановый пакет, в котором покоилась голова Ирбайхана, отделенная от туловища. Его широко раскрытые карие глаза, казалось, с немым укором смотрели прямо в глаза Седого, вопрошая: «Как же так, командир? Ты же обещал мне жизнь!» Тяжелые капли крови падали из пакета на землю с тупым стуком…
– Твою мать! – выругался Седой. – Это, значит, так он умер?!
– Килянус! – закричал «дух». – Иво мортвий галава резала!
– Да? Почему же кровь до сих пор капает?
Седой нажал на спуск и передвинулся к следующему.
– Кто убил Ирбайхана? – Его голос был настолько спокоен, что по коже «духа» побежали мурашки от ужаса.
– Нэ я! – буркнул тот и завалился на бок с дырой во лбу.
– Аллах акбар! Аллах акбар! Аллах акбар… – закрыв глаза и подняв на уровень груди раскрытые ладони, залепетал вдруг крайний в ряду «духов» – совсем пацан, лет восемнадцати, румяные щеки которого были покрыты темным детским пухом, который, вероятно, должен был имитировать взрослую бороду.
– Да-сац! (Заткнись!) – сказал ему сидящий рядом бородатый и толкнул в бок рукой. Но пацан, никак не отреагировав на это, продолжал, как заведенный, бубнить свое заклинание.
– Кто убил Ирбайхана? – Седой шагнул к бородатому.
– Я убил! – твердо ответил боевик. – И вас, сабаки, будэм убиват, пока ви все нэ прымите ислам! Понал, сын сабаки?!
– Вряд ли успеешь, – ответил Седой, нажимая курок.
– Вы не имеете права творить самосуд! – сказал вдруг на чистейшем русском языке один из бородатых. – По закону мы – военнопленные.