4. Вежливость . Если вежливость носит скорее формальный характер, ценность ее весьма ограниченна или просто сомнительна. Напротив, для воина вежливость — признак способности к самоограничению и развитию чувства уважения к другим. Иначе говоря, она отражает человечность самурая, т. е. уважение к силе или слабости противника. В своей наиболее возвышенной и сознательной форме вежливость переходит в любовь. Кодификация жестов, составляющих церемониал вежливости, и составляет этикет, превращая его в красивое обрамление жизни. Обучение этикету с детских лет позволяет дисциплинировать страсти и делать общественные взаимоотношения не только возможными, но и приятными. Той же самой цели служит этикет и в додзё (зал, где происходят занятия). Однако помимо этого этикет может способствовать возникновению в человеке чувств, соответствующих конкретным церемониалам и жестам. Действительно, в той же самой степени, в какой грубость, бесцеремонность, развязность и лень способствуют развитию вульгарности, корректное и уважительное отношение к другим способствует развитию возвышенности и благородства.

Согласно фундаментальному принципу восточных единоборств, независимо от характера выполняемых действий, каждое из них может быть выполнено «наиболее экономным способом». Но выполненное согласно принципу «экономии энергии» действие всегда грациозно, а форма, в которой оно было выражено, красива.

В принципе, тактичность и вежливость свидетельствуют о доброте, скромности, доброжелательности и сострадании. Подобные состояния духа могут проявляться практически через любые, даже самые незначительные действия.

Следует отметить, однако, что нередко свойственные нам проявления вежливости и сочувствия могут вступать в противоречие со специфическим для каждого из нас пониманием истины и необходимости соблюдения приличий. Традиционная же японская вежливость отдает предпочтение соблюдению приличий. В большинстве случаев мы делаем то же самое. Что же касается самурая, то основой его жизни служат только верность истине и искренность.

5. Искренность . Это верность истине, честность. Как сказал один из древних поэтов: «Будь всегда верен сам себе, и если ты не отойдешь от истины в сердце своем, то тебе не надо будет просить защиты у богов». Конфуций выразился еще сильнее: «Искренность есть начало и конец всех вещей, без нее ничто не могло бы существовать». В «пути воина» ложь и двуличность относятся к проявлениям трусости. «Буси но исинон» («слово самурая») подобно слову рыцаря является вполне достаточной гарантией. То, что данное самураем обещание будет выполнено, не должно подлежать никакому сомнению.

В принципе, между истинностью и реальностью не существует различия. Однако истинное всегда несколько опережает реальное.

С истиной всегда следует обращаться осторожно. Иногда сказать правду — значит совершить ненужную жестокость. Напротив, не отвечать резкостью на резкость собеседника или не проявлять возникающей к собеседнику неприязни — это акт сострадания повинующегося истине более высокого порядка, нежели привычка «резать правду-матку в глаза». Стремление скрыть свои физические и моральные страдания отражает заботу оградить окружающих от ненужного беспокойства. Понятно, однако, что отличить подобную заботу по отношению к окружающим от элементарной неискренности не всегда бывает легко. Здесь главное — стремление всегда оставаться в согласии с самим собой, употребляя на это всю свою искренность.

Таким образом, порядочность является отражением любви к истине, искренности и уважения к другим людям. Честность же есть отражение прямоты, справедливости и искренности во взаимоотношениях с отдельными людьми и с обществом в целом.

Можно сказать, что в основе страстной тяги воина к искренности и порядочности лежит, прежде всего, мужество, а также потребность в ясности, чистоте, гармонии и цельности. Все, нарушающее это состояние, является, с его точки зрения, бесчестным. Лживость и коварство являются для самурая недостойной трусостью, что-то вроде «пробоины в панцире души» или раковины в мече рыцаря. Однако фундаментальнейшим критерием истинности и искренности воина является его личная незаинтересованность.

6. Незаинтересованность (отрешенность). Если какое-либо действие или жизненная позиция в целом основаны на личной выгоде, они, несомненно, запятнаны эгоизмом и стремлением к обладанию. Но в подобном случае они уже не соответствуют истине, если иметь в виду ту реальность, которая превосходит границы нашего маленького «Я».

Дело в том, что любой личный интерес, а также гипертрофированная любовь к своему телу или материальным благам искажает наше видение реальности. Избавиться от всего этого можно лишь посредством развития таких качеств, как искренность, верность истине, мужество, прямота, вежливость, доброта, дружелюбие, признательность и честность. Отдаваясь целиком служению истине, мы не оставляем в своей душе места ни для чего иного. Душа подобного человека уже не подвластна чисто личным интересам. Подлинный воин служит, прежде всего, делу развития и поддержания гуманности.

Все восточные учителя (независимо от того, чему они обучают: воинским искусствам, другим видам традиционных искусств или мудрости как таковой) никогда не требуют с учеников денег, более того, некоторые из них дают ученикам кров над головой и кормят их. Настоящий учитель всегда сам выбирает себе учеников, принимая далеко не всех. Понятно, что принятые ученики полностью подчиняются своему учителю. Передаваемое от учителя к ученику знание не имеет цены. «Родители дали мне тело и меня вырастили, но учитель сделал из меня человека». Подобный бесценный дар может быть уравновешен лишь бесконечной благодарностью. Часто, добившись успеха, ученик кладет к ногам учителя все, что он имеет (иногда это целое состояние). Однако настоящий учитель использует это не для себя, а для того, чтобы дать бесплатный кров и пищу новым ученикам. Ученик ни в коем случае не должен думать, что он платит учителю за знание или что он покупает знание. Даже если он и дает учителю какие-то деньги, то последние имеют скорее характер приношения, несравнимого по цене с тем, что он получает взамен. Лишь в подобном случае и ученик, и учитель могут сохранить свою свободу и достоинство, будучи связанными друг с другом лишь взаимной щедростью, уважением и признательностью.

Разумеется, обычное знание можно купить и за деньги, тогда как воспитание и передача мудрости цены не имеют. Для развития мужества, честности и преклонения перед учителем вплоть до самопожертвования от ученика требуются полнейшая незаинтересованность и отречение. Строго говоря, смысл нашей жизни определяется нашей способностью безоговорочно пожертвовать ею ради того, что выше ее. Поскольку «руководящей нитью» к подобному совершенному забвению своего «Я» является чувство чести, оно рассматривается как один из определяющих принципов воинского искусства.