— Неужели ничего нельзя сделать?

— Мы и делаем, — торговец вздохнул, — каждый день. Развлекаемся, пьем, спариваемся. Устраиваем парады и состязания. Мой народ утратил силу. Мы давно не производим сложных вещей, не развиваем науку. Пользуемся тем, что создали в былые дни. Совершенно по-другому обстоят дела в вашем мире. Вы тоже пережили катастрофу, реальность изменилась, и все же люди не утратили воли к развитию. Они сумели найти применение фанту, разработать новые машины, опираясь на знания и опыт угасшей цивилизации прошлого. Достаточно взглянуть на все эти замечательные средства для протирки поршней, портативные фонари, многозарядные самострелы, чтобы понять — возрождение не за горами.

— Неужели в вашем мире никто не понимает, что нужно искать путь к спасению?

— Некоторые понимают и даже высказывают здравые идеи, но для того, чтобы воплотить их, нужна власть. Все, кто может сейчас объединить людей, заняты борьбой с конкурентами.

— Кто же управляет городом?

— Формально город поделен на несколько областей, каждую из которых контролирует одна из древних фамилий. Они успешно поддерживали порядок, пока сила не начала таять. Здешние владыки, Эккор-ды, были свергнуты группой торговцев, сколотившей армию стеклянных воинов. Сейчас эти создания штурмуют вашу Фабрику. Они надеются заполучить новые технологии и, главное, сердце нашего проходчика.

— Чем же так хорош этот аппарат? — Милош невольно повернул голову и посмотрел на Аякса, неподвижно стоящего на границе прибоя. Яркая бабочка, унесенная из сада шаловливым ветром, опустилась на плечо проходчика.

— О! Это замечательное изобретение. Единственное устройство, способное сколько угодно долго функционировать в обоих мирах. На его основе можно создавать двигатели для механизмов. Именно такие универсальные машины будут в ходу, когда давление фанта уравновесится. Будь армия наемников снабжена такими двигателями, и господину Руго несдобровать. Обычный же летун не протянет в вашем мире и трех дней, через неделю придут в негодность стеклянные охотники и прочие твари.

— Значит, Фабрика победит? — обрадовался Милош.

— Вероятнее всего, да, — Вирион провел ладонью по лбу. — Благодаря тому, что армия торговцев исчезла, ситуация в этой области мира находится в шатком равновесии. Ни одна из сил не обладает достаточными возможностями, чтобы заявить право на единовластие. Залог успеха — сложное оружие: стеклянные воины, летающие машины, могущественные трансляторы воли. Единственное место, где их можно достать, — Большое Хранилище Эккордов. Доступ к артефактам получит только прямой наследник линии. Многие пытались заявить права, но их кровь оказалась недостаточно чиста.

Аякс шел по коридору. Не зная, чем себя занять, он каждую ночь патрулировал особняк. Ему не нравилась умиротворенная атмосфера острова. К тому же Клио больше не разговаривала с ним. По неведомой проходчику причине директор перестала замечать своего железного партнера. Если бы у него была возможность говорить, он бы спросил ее, но проходчики всегда безмолвны. Пока они шли через лес, Аякс чувствовал себя полезным. А здесь он ощущал себя ненужным и завидовал стеклянным слугам, которых Клио то и дело отправляла с разными поручениями. В этот вечер их активность отчего-то возросла. Бесшумно ступая по мягким коврам, слуги переносили с улицы курительные принадлежности, подушки и бокалы.

Аякс задержался рядом с комнатой Клио. Но дверь оставалась закрытой. Он дошел до конца коридора и выбрался на широкое крыльцо. Над морем громоздились тяжелые грозовые тучи. Вспышки далеких молний расцвели на броне Аякса холодными отблесками.

Внезапно что-то привлекло внимание проходчика. Из темной воды выбралось какое-то существо, пересекло пространство, отделяющее пляж от особняка, и крадучись двинулось вдоль стены дома.

Аякс мог ходить тихо, если это было необходимо. Медленно он последовал за пришельцем. В сумраке грозового вечера существо казалось то огромным, то крошечным. Вместо окон в комнатах гостей были широкие арочные проемы. Чтобы попасть внутрь, достаточно перемахнуть низкий парапет. Незнакомец так и сделал. Легко перебравшись в одну из комнат, он исчез из виду. Тут только Аякс понял, чьи это покои. Он рванулся вперед, наклонился, вглядываясь в неясные тени. В комнате Клио горел неяркий свет. Сквозь тонкую занавеску Аякс увидел, как пришелец склоняется над кроватью, протягивает руку.

Штукатурка и дерево брызнули под ударом тяжелого тела. Отлетела в сторону изящная каменная колонна. Проходчик ворвался в комнату, схватил врага, поднял над землей.

— Аякс, нет! — Клио сидела на кровати, прижав руки к груди. Аяксу казалось, что он уже видел ее такой, но воспоминание было слишком зыбким.

Железные пальцы разжались. У ног проходчика лежал испуганный Милош.

Юноша сжимал в руке половинку большой плоской раковины, из которой медленно выкатывались на пол светящиеся пушистые шарики.

— Я купался… в море, и там… эти штуки светятся… подумал — красиво, принесу, покажу тебе… — прохрипел молодой человек.

Клио бросилась к нему, обняла. Потом подняла голову и снизу вверх пристально посмотрела на Аякса.

— Пошел прочь. Не хочу тебя больше видеть. Никогда. Слышишь? Никогда! — Каждое слово тяжело падало в густой влажный воздух.

Несколько больших шагов. Левой-правой. Вот и берег, белеет язык причала. У резных опор, словно верная собака, притулилась маленькая лодка. Настил опасно затрещал под непривычной тяжестью. Выбраться на край. Застыть, вслушиваясь в рокочущий голос грозы. «Падай, падай, — шепчет припавший к горизонту советчик-гром. — Ты больше не нужен. Совсем».