– Гулять, пойдём гулять… – повторяла я, перехватывая загодя пристёгнутый к ошейнику поводок.

Я только потом узнала, что всё это время охранник Дима стоял наготове за дверью сторожки, глядя в щёлку и крепко сжимая топор, чтобы в случае чего сразу броситься спасать нового кинолога. Юлбарса они боялись жутко, и, в общем, по делу. Но спасать меня не понадобилось. Кобель спокойно вышел из вольера, и я повела его на прогулку.

Я ожидала, что пёс, чуть не месяц просидевший безвылазно взаперти, бросится всё исследовать, изучать, нюхать и метить, потащит меня по кустам… Ничего подобного! Юлбарс шёл на провисшем поводке, слегка приотстав, и, как мне казалось, не интересовался абсолютно ничем. Я по-прежнему не отваживалась смотреть на него прямо, лишь контролировала краем глаза его движение и шагала вперёд, продолжая петь ему комплименты и стараясь время от времени как можно естественней коснуться его. Шерсть, кстати, у Юлбарса была короткая, бархатная, царившая в вольере чудовищная грязь к ней не прилипла…

И он тоже изучал меня, изучал внимательно и осторожно. И похоже, как и я, пребывал в лёгком ошеломлении. Оттого сзади и шёл, что так было удобнее касаться меня носом, обнюхивать… Один раз, когда я оглянулась, мы с ним встретились взглядами, и вид у него был, как будто я его застукала за каким-то тайным занятием. Глаза мы отвели с одинаковой поспешностью.

Прогулка благополучно продолжалась, я всё чаще притрагивалась к Юлбарсу, почти гладила, и он уже не шарахался от прикосновений, всё меньше ожидая подвоха. Даже пару раз лапу задрал возле каких-то кустов. Территория базы была обширна, имелись и горочка, и ручеёк внизу – благодать!

Помнится, я успокоенно подумала о том, что кобель, похоже, принял меня, что всё будет хорошо… И, точно сглазив, в следующий момент поскользнулась и растянулась плашмя!

Непосредственно под ногами у Юлбарса, по-прежнему шедшего рядом, на чуть провисшем поводке.

Миг падения показался мне нескончаемо длинным… Я летела и прикидывала, с какого места он начнёт меня рвать – с ног или с головы? Что первое спасать? И реально ли вообще спасти что-нибудь от Юлбарса?..

Глаза, правда, я не зажмурила – и увидела, как Юлбарс от неожиданности шарахнулся, припал на передние лапы… А потом вдруг запрыгал около меня с невозможно виноватым выражением морды: «Ой, прости, прости, пожалуйста! Ты не ушиблась?..»

Вот тут я поняла – он в самом деле принял меня. Всё будет в порядке.

Уже позже, задним числом, я сделала вывод: «в прежней жизни» у Юлбарса была хозяйка, которую он любил. Судя по всему, на прогулках здоровенный кобель не единожды её валил и за это получал нахлобучку. Поэтому и на моё внезапное падение отреагировал не агрессией, а, наоборот, решил, что провинился. В самом деле, ему сделали добро, вывели на прогулку, а он взял меня уронил!

С этого момента наши отношения были установлены прочно и окончательно. В тот же самый день я полезла чистить ему уши, и он принял это как должное. И позже, что бы я с ним ни делала, всё мне позволял. Ни рыка, ни угроз… Доверие было полным.

Я думала, он точно так же будет относиться вообще ко всем женщинам, но нет, он явно меня выделял. В дальнейшем у меня в подчинении появились девушки-вожатые, так они рассказывали следующее: стоило мне уехать куда-нибудь в командировку, дней семь Юлбарс вёл себя как обычно, слушался их, а потом начинал понемногу звереть. Миску в вольер поставить разрешал, но не более того. Тут же поднимал брыли, показывая клыки: «Уходи!» Кавказцы, те, наоборот, после недельной разлуки начинали меня слегка забывать, по возвращении некоторое время всегда уходило на то, чтобы освежить им память. С Юлбарсом всё обстояло иначе. Он ждал только меня…

Как охранник он не знал себе равных. Со временем мы набрали собак, начали серьёзно заниматься защитой… У каждого нашего питомца бывали промашки. Один «проспит» нарушителя, другой «купится» на лакомство… Но только не Юлбарс – чуткий, неподкупный, недоверчивый и страшный в праведном гневе! Он имел лишь один большой недостаток. Кобель оказался совершенно не способен работать на блокпосту. Оставшись один, принимался грызть цепь, ломая себе зубы. Никакие шлейки, ошейники и самые хитроумные комбинации того и другого не могли его удержать. Сколько раз было – поставлю его на блокпост, возвращаюсь в питомник, а он по дороге меня догоняет. Как он выворачивался на свободу, проследить не удавалось, но делал он это с ловкостью акробата. Разве что иногда раздирал себе ухо, то самое, в котором сперва был отит, а позже образовалась синевато-серая шишка.

Но зато в качестве патрульного пса Юлбарсу цены не было! Обходя с ним по ночам базу (а я периодически оставалась одна на всей территории), я совершенно точно знала, что он не позволит никому чужому ко мне подойти. Кого угодно мог отпугнуть уже звук его дыхания – слегка сипловатый, как бы с постоянными начатками рыка. Плюс тяжёлый звук шагов громадного зверя… Собака Баскервилей, что говорить!

Однажды Юлбарс проявил себя с совершенно неожиданной стороны. В соседним с ним вольере обитала красавица Бахар, породистая среднеазиатка. Одна передняя лапа у неё была чёрная, другая – белая. Когда ей командовали «Дай белую лапу!» – она давала белую. «Дай чёрную!» – и она протягивала чёрную. Прежние хозяева, научившие Бахар этой команде, сдали её в питомник за то, что она передавила энное количество соседских кур и гусей и отвадить её от вредной привычки они не смогли. Бахар была ценной племенной сукой. Я свозила её в Москву, в питомник «Русская Легенда», к столь же породистому жениху. В положенный срок у Бахарки должны были появиться щенки. Мы, как умели, приготовили её жилище к этому событию. Построили уютное, на наш взгляд, деревянное гнездо. Обшили решётчатые стены досками на высоту около метра…

Когда у Бахар началось щенение, гнездо она разворотила начисто. Пока мы прибежали, в вольере громоздилась куча утыканных гвоздями досок – и оттуда раздавался писк новорождённых щенков. Мы бросились всё это разбирать, стараясь не поранить ни Бахарку, ни малышей. Тут у суки начались очередные схватки, она стала тужиться и постанывать… Утешая роженицу, в какой-то момент я подняла глаза – и увидела, что поверх деревянной обшивки в вольер заглядывает Юлбарс. При его росте заглянуть через метровый барьер было несложно… Господи, какие у него были глаза!.. Грозный, свирепый Юлбарс, обладатель могучих челюстей и страшных клыков, переминался с лапы на лапу, ни дать ни взять взволнованный папаша возле роддома. Он поворачивал голову и так и этак, стараясь разглядеть источник тоненького писка, и, похоже, всей душой пребывал подле Бахар. Подобное участие в человеческом-то взгляде не всегда увидишь…