– Ближе подойти побоялись? Раньше я тебя в трусости не замечал, – хотел было Торольф сорвать на разведчиках дурное настроение.

– На стенах двора часовые. Близко подойдешь – заметят даже в ночи, – слабо оправдывался воин в волчьей шкуре.

Да, требовать от воина информированности колдуна было бы смешно.

– Ладно, – согласился Торольф. – Кроме Ансгара, и прибыть было, честно говоря, некому. А что за воины на большой ладье?

– Славяне. Шлемы острые. Щиты красные. Вотолы широкие. Больше ничего сказать нельзя. Все оружные, в доспехах.

– А в самом Доме сколько воинов?

– Точно никто не знает. Перед отплытием Ансгара было около тридцати. Новым взяться вроде бы неоткуда. Так должно и остаться…

– Теперь, значит, две сотни с лишком. Может, даже три. Где ж они их поместят? Дом Конунга невелик.

– Там дворовых построек много. В сараях и разместят. С береговой стороны есть большой сарай с плоской крышей. Там и четыре сотни поместится.

– А две остальные ладьи?

– Тоже славяне, – воин в волчьей шкуре не понимал, о чем ярл спрашивает.

– Догадываюсь, что норвежцы и шведы плавают на драккарах… Куда они делись?

– Эти на берег тоже сначала сошли, проводили хозяина Дома, на берегу переговорили. Но вскоре погрузились и отплыли. Да, еще человека из берегового вика на ладью послали. Должно быть, лоцманом.

– На берег, значит, сходили…

– Сходили…

– Сосчитали? Сколько их?

– Не меньше двух сотен. Все оружные, все в доспехах, словно к бою готовятся. Я не уверен, но мне показалось, что с ними несколько дварфов было.

– А этим что там нужно? Они же в человеческие дела не вмешиваются!

Разведчик пожал плечами. С дварфами он не разговаривал и цель их прибытия назвать не может. Да и не был он уверен точно, что это дварфы. Может быть, просто славяне низкорослые. Ночные сумерки не позволяли ничего рассмотреть точно.

Торольф Одноглазый долго голову не ломал. Если две сотни воев оружных и при доспехах отправляются сразу, пока их никто, как они думают, не видел в ночном плавании, значит, они готовят набег. На кого? Вопрос этот сложным, казалось, не был. И вообще, для чего они сюда приплыли? А приплыли они для того, чтобы отбить своих пленников, рабов Торольфа. Поместье, где рабы содержатся перед отправкой на рынок, не имеет своего фьорда и вообще находится в материковой зоне. Но славяне этого не знают. Кто-то там у них есть, кто показывает, как плыть дальше, как плыть к Дому Торольфа, в его фьорд. Может быть, Ансгар даже выделил им лоцмана из местных, чтобы проводил и показал. Значит…

Торольф распахнул дверь в соседнюю комнату, где вокруг горящего очага собрались сотники и десятники.

– Немедленно! Выставить сотню воинов на мыс. Всех арбалетчиков. Лучников побольше. Разжечь костер, плавить смолу… Если ладьи покажутся, лучникам стрелять огненными стрелами. Поджечь их. Арбалетчикам уничтожать воинов. Прицельно. Всем остальным быть готовыми к защите дома! Усилить посты на стенах. Вдвое усилить…

Четыре десятка баварских арбалетчиков служили у Одноглазого уже около года и были способны уничтожить лучников раньше, чем те подойдут на расстояние выстрела. А недавно Торольф выписал из баварских же земель и мастера-арбалетчика, способного делать очень мощное оружие, чтобы создать не наемное, а свое войско стрелков из арбалета. Дварфы, умеющие делать оружие, намного превосходящее германское, людям его продавать отказывались. Пока еще мастер-арбалетчик не прибыл, приходилось иметь дело с наемниками, хотя это и обходилось дорого, потому что все германцы скряги известные и по дешевке их не нанять. Очень высоко себя ценят. Арбалетчики были заняты на охране стен, в набеги с собой их не брали, но в паре сражений с соседями зарекомендовали себя хорошо. И только их можно было, пожалуй, противопоставить славянским стрельцам. Но, пока такого противопоставления не произошло, точно сказать, кто победит, было невозможно. Люди по-разному говорили, а опираться на людскую молву все равно что щебет птиц принимать за справедливое мнение. Но в любом случае славянских стрельцов нанять было невозможно. Значит, предстояло делать ставку на арбалеты.

– Мы поняли, ярл… – Сотники и десятники поднялись.

Тут же, словно отзывом на приказ Одноглазого, снизу, со двора, раздался шум. Торольф поспешил к окну, поднял ставень, затянутый рыбьим пузырем, и обеспокоенно выглянул. Но это была не тревога. Это из ближайшего имения уже прибыл первый из затребованных отрядов. Около шести десятков человек. И очень вовремя

– Красный Нильс… – позвал Одноглазый кормчего, который собирал во дворе свой отряд, почти равный по численности только что прибывшему. Нильс готовился выступить к подземному ходу, как только поступит команда. – Поднимись…

Разведчики удалились, повинуясь жесту ярла, а им на смену появился Красный Нильс.

Торольф сразу заметил, что кормчий готовится к бою, как на праздник. Даже бороду свою расчесал и заново заплел в ней косички. И вообще имел очень торжественный вид.

– Ты готов? – спросил Одноглазый.

– Как только команда прозвучит, сразу выступаем…

– У нас тут осложнения предвидятся. Опасаюсь, что славяне могут напасть на наш дом. Две ладьи в море. Около двухсот воинов. Могут сюда плыть… Те самые славяне, из Куделькиного острога. За своими пленниками погнались…

– Мне остаться? – Нильс понял предисловие к приказу только так.

– Нет, от них отобьемся. Это вообще невидаль, чтобы славяне нападали на Норвегию… Пресечем это, чтобы в следующий раз было неповадно. У тебя задача не менее важная. Но там, в Доме Конунга, тоже двести с лишним воинов. Половина из них – славяне, которых привел себе в помощь Ансгар. А у тебя пять десятков с собой, да на месте два десятка. Что делать будешь?

– Мы справимся… – гарантировал Нильс. – Ты сам говорил. Наверняка воины будут вне дома. В доме им поместиться негде. Мы ворвемся быстро, сразу наглухо закроем двери. Внутри всех перебьем, дом запалим и уйдем… Только дварфов оставим…