Однажды, отправляясь гулять, оказывал упорное сопротивление, когда я хотел надеть на него пальто.

— Дидя, нет! Дидя, нет! — настойчиво твердил он, отбиваясь от ненавистного ему пальто.

Увидел раз, что Таня наливает ему чаю, и сказал:

— Баба, чай нет.

Это, конечно, значило, что он не хочет чаю.

В другой раз подставил стул и полез на письменный стол за каким-то заинтересовавшим его предметом.

— Упадешь, — говорю ему. — Бух!

— Я бух нет, — отвечает.

Как-то уходя от нас с отцом домой, он твердил по установленному им же самим обычаю, прощаясь с каждым в отдельности:

— Баба, пока! Дидя, пока! Тетя, пока!

Петя с усмешкой спросил:

— Может быть, ты еще скажешь и «Папа, пока»?

— Папа пока нет, — быстро, не задумавшись ни на секунду, ответил Игорь.

Удивляет то, что он не только сумел построить фразу, вполне выражавшую его мысль, использовав имевшиеся в наличии крайне скудные языковые средства, но и правильно понял вопрос, заданный в условной, даже иронической форме.

Еще и двух лет не исполнилось, а уже научился хитрить! Очень понравился ему витамин «С» с глюкозой. Съел две таблетки и еще просит.

— Больше нельзя, — говорю.

— Бабе, — просит он, протягивая руку.

— Ну ладно, — соглашаюсь, — отнеси бабушке.

Дал ему штучку. Он понес ее Тане, показал, не выпуская из рук, и сказал:

— Маме.

Понес маме, но, не дойдя до нее, сунул таблетку в рот. Потом вернулся ко мне и говорит:

— Папе.

— Нельзя, — говорю, — ты уже много съел.

— Папе.

«Ну, — думаю, — посмотрю, что будет». Дал еще таблетку. Он понес ее папе, но не пройдя и половины пути, положил таблетку в рот.

Вот и верь после этого людям!

Начал почему-то отца звать «Петя», а мать — «Лида». Может быть, потому что слышит, что они сами так называют друг друга. Я уже у него не просто «дидя», а «дидя Ко», или «дидя Коля», в отличие от другого дедушки Тимы.

Таня теперь не просто «баба», а «баба Таня», в отличие от другой бабушки Мани. Тетя Тамара в отличие от других всяческих теть — «тетя То», или «тетя Тома». Возможно, для единообразия в наименованиях начал и отца звать папа Петя, а мать — мама Лида.

Однажды разглядывал фотоснимки и называл, кто снят: «папа Петя, мама Лида, дидя Коля, баба Таня». Потом по ошибке, показав на мою фотографию, сказал:

— Баба Коля.

Тут же взглянул на меня растерянно и громко расхохотался.

В другой раз чем-то сильно увлекся, играя, и, обращаясь ко мне, сказал:

— Дидя баба.

И опять засмеялся над своей ошибкой.

Если судить по Игорю, то мы начинаем понимать юмор уже в возрасте до двух лет. Причем юмор в высшем его проявлении, когда человек способен смеяться над самим собой.

Однажды Игорь увидел у нас на кухне кусок свежего туалетного мыла очень красивого синего цвета. Весь день не расставался с этим мылом, то и дело повторяя:

— Мыло си.

Или:

— Мыло сине.

Пришлось Тане подарить ему этот кусок мыла.

Когда приехал отец, Игорь показал ему подарок и сказал:

— Мыло дом.

То есть возьмем мыло домой, оно мое, мне его подарили.

— А ты сказал бабушке спасибо? — спросил отец.

Игорь подошел к Тане и, прижав мыло к груди, сказал:

— Баба, мыло, спасибо!

Услыхав, что все его хвалят за вежливость, он еще раз подошел к Тане и сказал:

— Баба, спасибо, мыло.

Как-то утром Петя привез к нам Игоря, а сам быстро уехал: спешил куда-то. Не успев раздеться, Игорь начал твердить, как-то горячась и волнуясь:

— Папа, дядя, бензин дай! Дядя, папа, бензин нет!

Видя, что мы не очень-то его понимаем, он повторял эти две фразы, иногда лишь меняя порядок слов.

Мы, конечно, поняли, что по дороге у Петра кончился в машине бензин и он попросил у встречного шофера немного бензина, но тот не дал. Когда Петр приехал, он подтвердил, что именно так и было.