Неизвестно, какие аргументы выдвигал командующий 40-й А. Ведь было очевидно, что противник не готовился атаковать позиции его армии. Так что возражения К.С. Москаленко были абсолютно беспочвенны. Скорее всего, у командарма просто взыграли амбиции. Почти все его дивизии, которые он готовил к летним боям, ушли И.М. Чистякову и М.Е. Катукову. Именно там решалась судьба столь грандиозного события, а он оказался в тени, хотя немало сделал за минувшие три месяца подготовки. После войны К.С. Москаленко написал книгу воспоминаний. Читая раздел, посвященный оборонительной операции на Курской дуге, нельзя не заметить, как автор очень хочет быть причисленным к творцам победы в этой битве. Он настойчиво убеждает читателя в том, что армия, а значит, и ее командующий, сыграла очень важную роль в сдерживании противника. Спору нет – дивизии, подготовленные к летней кампании командованием 40-й А, внесли свой вклад в разгром операции «Цитадель». Но вот почему-то Кирилл Семенович не упомянул в мемуарах о том, что он лично практически сорвал план контрудара на правом крыле фронта.

Итак, для подготовки войск оставались считаные часы, но К.С. Москаленко знал, насколько неповоротлив механизм управления фронтом: пока доложат Н.Ф. Ватутину о его возражениях, прибудут документы с офицером связи, уже атака начнется, а дивизии, находящиеся не на исходных позициях, бросать в атаку невозможно.

Окончательно вопрос о подчинении дивизий решился лишь перед рассветом 12 июля. Н.Ф. Ватутин не стал ломать уже подготовленный план, и в 4.00 фронт подтвердил приказ о передаче обоих соединений 40-й А в состав 6-й гв. А. Войска начали выдвижение на исходные позиции уже в светлое время суток, походными колоннами, на глазах у врага. Эта неувязка значительно затянула начало наступления на правом крыле 6-й гв. А и ослабила силу первого удара. О каком-либо общем детальном плане боевых действий и отработке взаимодействия 22-го гв. ск и танковых корпусов 1 – й ТА в этой ситуации говорить не приходилось. Опережая события, замечу, что из-за проблем с передачей дивизий даже к середине дня 12 июля войска вспомогательной контрударной группировки в единый кулак собрать не удалось.

При планировании действий 1-й ТА ее штаб учитывал два главных момента: боеготовность войск и основную задачу командующего фронтом – оттянуть на себя как можно больше сил. Сообщая М.Е. Катукову о контрударе, Н.Ф. Ватутин подчеркнул:

«– Больших задач на глубокий прорыв немецкой обороны вам не ставлю, – сказал он, – продвинетесь на километр-другой – и хорошо. Главное, сковать немецкие войска, лишить их возможности свободно маневрировать резервами, не дать им больше накапливать силы под Прохоровкой» [235] .

Все соединения армии были поделены на две группы. В первую вошли: 204-я и 309-я сд, 3-й мк и 31-й тк, они должны были находиться на прежних рубежах с задачей: взаимодействуя с 67-й гв. сд 6-й гв. А, не допустить прорыва обороны противником в случае его контратаки в северном направлении. При этом их командиры имели приказ: «В случае отхода противника на юг, не отрываясь от него, во взаимодействии с правофланговыми частями армии перейти в наступление и уничтожить прорвавшуюся группировку противника» [236] .

Во вторую, основную, группу, которая, собственно, и должна была перейти в контрудар, были включены два танковых корпуса: 5-й гв. Стк генерал-майора А.Г. Кравченко и 10-й тк генерал-майора В.Г. Буркова, а также 14-я оиптабр. Оба танковых соединения выводились на правый фланг армии, им предстояло усилить группировку 22-го гв. ск и совместно с его 184-й и 219-й сд нанести удар на юго-восток. Корпуса получили следующие задачи:

5-й гв. Стк силами 21-й гв. и 22-й гв. тбр(16Т-34, 9Т-70и

5 Мк-4) с 1212-м (11 76-мм ПТО), 222-м(8 76-мм ПТО) иптап и 36-м гв. омп (23 БМ-13) из района 1-я Новоселовка, ур. Кузнецово атаковать в направлении выс. 208.0, ур. Суходол, Шепелевка, Луханино, Яковлево [237] .

10-й тк с наступлением сумерек, передав свой участок обороны 204-й сд, главными силами выйти к 23.00 в район леса, северо-западнее Новенького и с утра 12 июля перейти в атаку: 183-я тбр с 727-м иптап – с северной окраины Новенькое в направлении: ур. Толстое, Верхопенье, выс. 251.4, к исходу дня занять село Красная Дубрава;

186-я тбр, с 1450-м сап, действовать за 183-й тбр с задачей: помочь овладеть селами Покровка, Ульяновка;

178-я тбр с 454-м минп – из района Новенькое в направлении: южная часть ур. Толстое, выс. 237.6, выс. 254.5 и к исходу 12 июля занять юго-западную часть села Покровки [238] .

Этот план был согласован с командованием фронта, и уже в

16.00 11 июля ответственный командир штаба 10-го тк получил его на руки. Чуть позже он был передан в 5-й гв. Стк. Таким образом, оба корпуса, имея некомплект вооружения и личного состава (в первую очередь это относилось к 5-му гв. Стк), должны были прорвать оборону противника в глубину более чем на 15 км по сложно-проходимой местности, форсировать Пену и завязать бой за Покровку. Даже с учетом поддержки трех стрелковых дивизий задачи были явно нереальные, но, как и под Прохоровкой, это делалось намеренно.

«Ставя задачи Кравченко и Буркову, мы не ограничивали их наступательные действия только этими 2 километрами,  – писал М.Е. Катуков. – Наоборот, нацеливали на более глубокий прорыв фашистской обороны.

Делалось это умышленно, учитывая чисто психологический момент. Ведь сказать людям, что они посылаются в бой с крайне ограниченными целями, лишь для того, чтобы привлечь на себя внимание противника, они и действовать станут не с той энергией, как если бы им пришлось идти на прорыв вражеской обороны с намерением сокрушить ее на всю глубину » [239] .