«Вся эта история с черными дырами сильно раздута, - сказал Питер Хиггс в интервью британской “Индепендент”.
– Сами теоретики, предсказывающие возможность образования черной мини-дыры, не верят, что она может быть настолько крупной, чтобы начать пожирать нашу Вселенную. Скорее всего, кто-то узнал про такую возможность из СМИ и не совсем правильно ее понял»6.

За несколько дней до неудачно закончившегося пуска в сентябре 2008 г. новостные ленты пестрели апокалипсическими историями. «Знакомьтесь, Атомный Эванс - человек, который в среду положит миру конец», - так британский таблоид «Дейли Мейл» представил руководителя БАК. В начале статьи говорится, что живший в Уэльсе Эванс со своим набором юного химика частенько устраивал взрывы, из-за которых «несколько раз вырубало пробки во всем доме»7. А может быть, задается вопросом автор, настало время Эвансу вырубить весь мир?

Одна группа активистов под началом Уолтера Вагнера, бывшего чиновника, занимавшегося вопросами ядерной безопасности, дошла ни много ни мало до того, что подала на БАК в суд, требуя полной остановки эксперимента. Чтобы успокоить общественные волнения по поводу надуманных сценариев конца света, работающие с ускорителем ученые выпустили подробный отчет, где оценили потенциальную угрозу БАК для планеты и показали, что нет никаких оснований чего-либо опасаться. В «Исследовании потенциально опасных событий при столкновениях тяжелых ионов на БАК» 2003 г. говорится, что «в случае энергий и светимостей, достижимых на БАК, классическими гравитационными эффектами [черных мини-дыр] можно полностью пренебречь»8. Повторный обзор, проведенный в 2008 г., также не подтвердил «чернодырную» угрозу. В обоих отчетах подчеркивается, что если такие объекты существуют в природе, то они должны встречаться и в космических лучах высоких энергий, которые непрерывно бомбардируют нашу Землю. Одно то, что человечество до сих пор живо, указывает на безопасность всего, что рождается при этих энергиях.

И правда, у французов и швейцарцев, живущих над коллайдером, вполне спокойные и счастливые лица. ЦЕРН по праву может гордиться своей открытостью. В частности, он публикует все свои решения и с большим пиететом относится к окружающей среде. Земля над ускорителем выглядит чистой и практически нетронутой, тут и там разбросаны фермы, в том числе винодельческие. Если бы коллайдер нес Земле хотя бы малейшую угрозу, ЦЕРН немедленно бы от него отказался.

Есть у БАК еще одно свойство, которое вызывает не только воодушевление, но и у некоторых определенную тревогу. Дело в том, что коллайдер сможет воспроизвести условия, существовавшие во Вселенной, как считается, спустя неполную одну триллионную секунды после Большого взрыва. Неужели на ускорителе произойдет еще один взрыв космического масштаба, могущий разрушить нашу собственную Вселенную? Вряд ли. Когда говорят об условиях в горниле Большого взрыва, имеют в виду энергию в расчете на одну частицу. Об астрономической вспышке придется позабыть: с точки зрения человека, реальные энергии на ускорителе чрезвычайно малы - меньше миллиардной доли килокалории на одно столкновение! А вот для субатомной частицы это обильный обед. Регистрируя и анализируя события при таких энергиях, ученые смогут понять, что происходило, когда зарождался наш реальный Мир. И им не надо будет бояться, что они создадут еще один.

Попытка проникнуть в тайны мироздания и раскрыть устройство Вселенной сама по себе не нова. Разве что приборы вроде БАК сильно ее облегчают. А так философов и ученых давно интересует, что творилось в самые первые мгновения. Из каких мельчайших частичек построен Мир и как он построен? Существует ли теория всех теорий, которая объясняла бы всю природу от элементарных частиц до космоса в целом? Только подумать: на все эти извечные загадки скоро может быть найден ответ.

Тайны нашего всеобщего происхождения окружают нас повсюду: они скрываются за завесой из космической пыли и излучения, покоятся под землей, по которой мы ступаем, сидят, запертые в недрах всего того, что мы видим, чувствуем, осязаем… Подобно прекрасному, но твердому бриллианту, играющему всеми цветами радуги, мироздание дает нам взглянуть на какую-нибудь одну свою грань, но не разрешает созерцать свой блеск во всей его полноте. А пытливый человеческий ум раз за разом прорывается сквозь наслоения, намереваясь однажды добраться до той истины из истин, что стоит за всем сущим. Из чего сделана Вселенная? Какие силы ею управляют? Как она родилась?

На роль фундаментальных частиц древнегреческие философы предлагали разных кандидатов. В V в. до н. э. основатели атомизма Левкипп и Демокрит считали, что тела можно разбивать на все более мелкие куски только до тех пор, пока не доберемся до элементарного кирпичика. В их представлении эти мельчайшие кусочки, «атомы» («неделимый» в переводе с древнегреческого), могли быть самых разных форм и размеров, как, например, галька и ракушки на морском берегу.

По другой версии, придуманной Эмпедоклом, все состоит из смеси четырех элементов: огня, воды, воздуха и земли. Аристотель добавил к ним еще пятую сущность - пустоту. В течение двух тысячелетий они традиционного играли роль строительных блоков мироздания, пока не появился научный эксперимент, подтолкнувший Европу к эмпирическому познанию природы. В своем трактате «Скептический химик» Роберт Бойль (1627-1691) показал, что на практике сочетания огня, воздуха, земли и воды не могут дать всего разнообразия материалов, встречающегося на Земле. Он предложил новое определение термина «элемент» как простейшей составной части любого вещества. Чтобы обнаружить ее, писал Бойль, химики должны разделить вещество на основные его ингредиенты, а не полагаться на философские измышления. Блестящая догадка Бойля помогла экспериментаторам с помощью различных методов открыть подлинные химические элементы. Это хорошо нам знакомые (в произвольном порядке) водород, кислород, углерод, азот, сера и др. Так что когда современные дети смешивают всевозможные жидкости и порошки из своих наборов юного химика и приходят в восторг от бурлящего раствора и разноцветных, пахучих и липких продуктов реакции, спасибо они должны говорить Бойлю.

Бойль был ярым сторонником атомизма и дотошным экспериментатором. Не желая мириться с гипотезой, основанной на чистом умосозерцании, он разработал оригинальный эксперимент, целью которого было проверить, состоит ли вещество из маленьких частичек - он их называл корпускулами - с пустым пространством между ними. Бойль взял изогнутую стеклянную трубку, запаянную с одного конца, а на другом сообщающуюся с атмосферой. Затем начал заливать через открытый конец ртуть, которая запирала оставшийся в трубке воздух во все меньшем объеме. Когда Бойль стал медленно убирать ртуть, он заметил, что объем запертого воздуха увеличивается обратно пропорционально давлению (сегодня этот факт известен как закон Бойля-Мариотта). Это, по мнению Бойля, доказывало, что воздух состоит из мелких частиц, разделенных пустыми промежутками.

А манчестерский химик Джон Дальтон (1793-1844), подающий надежды молодой квакер, интересовался тем, в какие реакции вступают различные вещества и что из этого выходит. Так он пришел к потрясающему выводу: каждому химическому элементу отвечает свой сорт атомов. По сути, Дальтон первым употребил слово «атом» в современном смысле - мельчайшая часть химического элемента, обладающая всеми его свойствами.

Английский ученый к тому же придумал экономную систему обозначений, помогающую записывать различные комбинации атомов. Он изображал элементы с помощью кружочка с каким-нибудь знаком в центре. Для водорода это была точка, для натрия (его Дальтон называл «содой») - две вертикальные линии, а для серебра - буква «s». Дальтон насчитал 20 элементов. Сегодня известно 92 элемента, встречающихся в природе, и еще по крайней мере 25 мы умеем получать в лаборатории. Составляя из своих круглых значков разные схемы, Дальтон продемонстрировал, как из отдельных «кубиков “Лего” - водорода, кислорода и углерода - можно собрать воду и углекислый газ. Кроме того, он обосновал гипотезу, названную им законом кратных соотношений: элементы, образующие какое-либо вещество, всегда вступают в реакцию в определенных пропорциях.