— Борис, это невозможно!

— Да, да, Борька, так нельзя! — крикнул мне Юрка, высовывая лицо из-за скалы. — Не подходи ко мне, пожалуйста. Стань сначала таким, как прежде.

Я отлично понимал, что так продолжаться не может, и, превратив себя в обычного человека, бросил волшебный платок на ствол упавшей пальмы.

— Ребята, идите сюда, я теперь такой же, как всегда. Они осторожно приблизились и ощупали меня.

— Да, теперь ты, кажется, похож на человека, — успокоено проговорил Юрка. — Объясни, наконец, как ты все это устраиваешь.

— Очень просто… — сказал я. — Но согласитесь сначала, что волшебником быть очень приятно!

Они промолчали.

— Чего вы молчите?

— Как бы тебе сказать?.. — задумчиво сказал Юрка. — Мне понравилось, как ты колотил… Но…

— Что «но»?

— Но ведь так бывает только в сказке.

— Совершенно правильно, — оживилась Мила. — А в настоящей жизни до всего надо доходить вот этим. — Она показала на свой лоб. — И вот этим, — и она показала на свои руки.

— Да ну вас! — рассердился я. — Смотрите, какие птицы полетели!

Это была стая красивых длиннохвосток с разноцветными перьями. Они промелькнули над нами с певучим клёкотом и скрылись в лесу.

— Мы уже видели одну такую, — сказал Юрка. — Очень похожи на павлинов. Наверно, у них вкусное мясо. Вот бы поймать и изжарить на костре!

Я полез в карман за волшебным платком, совсем позабыв о том, что он лежит на стволе пальмы.

— Пожалуйста… Сейчас эта птица свалится к твоим ногам.

— Стой, Борька! — остановил он меня. — Ты хочешь опять сделать какой-нибудь фокус? А что, если мы поймаем её, как настоящие робинзоны?

— А как же мы поймаем эту птицу. Юрка?

— В силок.

Я отошёл в сторонку и начал придумывать схему силка. Но в это время Юрка крикнул:

— Вот и все! — и показал мне небольшую верёвочку с петлёй.

— Только и всего? — Я был разочарован. — Хм… У меня получается побольше.

Я показал Миле и Юрке свою схему, которую начал чертить на площадке. Они переглянулись и рассмеялись.

— В такой силок, Борька, надо ловить не птиц, а диких слонов.

— Смешной ты, Борик, — вздохнула Мила, с улыбкой глядя на меня. — Ничего-то ты не умеешь.

— Это я не умею? — взорвался я.

— Ты только не сердись… Я же по-дружески…

— Хватит! Надоели мне ваши нотации.

В эту минуту мы отчётливо услышали страшную песню пиратов и умолкли. Я подбежал к обрыву. Морские разбойники сидели на песке и отхлёбывали из фляжек. Океан был спокойным, как ягнёнок. Там, где недавно клокотал прибой, чуть-чуть шевелились ленивые и прозрачные волны.

Я видел, как Кошачий Зуб сделал какой-то знак Одноглазому и отполз в сторону. Одноглазый загородил от него Рыжего Пса.

— Кошачий Зуб опять лезет к нам, — зашептала возле моего уха Мила. — Боря, мне это надоело!

— Да, Борька, пора домой, — опасливо вглядываясь в приближающегося пирата, сказал Юрка. — Дома, наверно, уже беспокоятся.

— Погодите, ребята… Смотрите. В руках у Кошачьего Зуба белый флаг. Они предлагают нам мир?

— А ну их! — топнула ногой Мила.

— Нет, это интересно, что они нам скажут. Давайте послушаем.

— Только ты на всякий случай опять стань сильным, — предложил Юра.

— Что ты! Теперь они и так будут меня бояться! — небрежно сказал я.

Мы отошли в сторону. Сначала из-за камней высунулся белый флаг, а затем показалась усатая физиономия Кошачьего Зуба. Увидев нас, он умилённо и почтительно заулыбался.

— Сэр! Я прислан к вам как парламентёр.

— Вижу, — сурово сказал я. — Что вам надо?

Он по-прежнему жевал табак. И, переложив его языком из-за щеки за щеку, с той же почтительностью продолжал:

— Сэр! Я уполномочен сделать вам чрезвычайно важное предложение.

— Я слушаю.

Он вылез на площадку и сел на камень.

— Видите ли, сэр… Разговор должен быть секретным.

Я посмотрел на приятелей и понял, что они встревожены.

— Не беспокойтесь, ребята…

Грациозно изгибаясь, Кошачий Зуб приблизился ко мне, ступая на носках.