Шрифт:
Со стороны площади резко, по-хозяйски подкатывает автомобиль. Пучок света фар колыхнулся в пыльном пространстве развороченного зала сберегательной кассы, лизнул лицо Заколова и обмяк вместе с заглушенным двигателем.
Тихону нестерпимо хочется чихнуть, словно свет затолкал в нос крупицы пыли. Он рефлекторно зажимает ноздри и надолго задерживает ладонь у лица. Так его труднее узнать. Вместо чиха получается звучный пшик. Сквозь зажмуренные глаза он наблюдает за цепким взглядом старшего сержанта милиции Федорчука.
«Вот это встреча! – Оторопевший Заколов собирается с мыслями. – Узнает или нет? Если да – финита ля комедия».
Тихон свободной рукой запахивает полы кителя, под которым виднеется отнюдь не милицейская рубашка. Только здесь – в пыли и полумраке – можно в таком наряде выдавать себя за милиционера.
– Вот черт! Городское начальство пожаловало, – ругается выглянувший в окно следователь Колубаев.
Тихон, продолжая растирать глаза, замечает, как человек в капитанской форме движется направо к выходу из здания. Значит, дверь давно открыта, а он хотел, как и прежде, выйти через окно. Старший сержант остается на месте, взгляд по-прежнему застыл на фигуре Заколова.
– Капитан, – снова зовет Федорчук.
Заколову слышатся ехидные нотки. Он напрягается. Сейчас все решится.
– Вы фуражку обронили.
Только теперь, словно скинув оцепенение, сержант медленно поднимает руку и указывает на торчащий из-под сломанного стола козырек.
– Моя. Точно! – поспешно соглашается Тихон.
Но фуражка лежит рядом с Федорчуком. Возможно, это хитрость, чтобы заманить противника поближе?
У Заколова нет выбора. Он медленно приглаживает слишком длинные для милиционера волосы и шагает к обломкам стола.
Когда он подходит к фуражке, между ним и сержантом остается всего пара метров. Зыбкий свет предательски ощупывает лицо. Одна мысль – быстрее надеть фуражку, козырек создаст тень. Тихон наклоняется, рука сержанта тянется к правому боку, где висит кобура.
Узнал! Сейчас последует окрик и арест!
Бежать!
Заколов отпрянул, схватив зачем-то ненужную фуражку. Неловкий шаг назад, и он валится на пол, зацепившись за обломки.
– Осторожнее, капитан, – в руке Федорчука платок. Он стоит на прежнем месте и основательно протирает грязное лицо и шею.
– Зацепился, – бурчит Заколов.
Тихон встает и идет к окну. Теперь уже все равно, узнали его или нет, раз не задерживают, надо уходить. Маленькая фуражка не лезет на голову. Заколов прыгает через подоконник. Фуражка падает. Он подхватывает ее и цепляет рюкзак, валяющийся рядом.
– Я на осмотр, – докладывает неизвестно кому Заколов. Роль милиционера основательно въелась в сознание.
– Осторожнее, капитан, – звучит из-за спины громкий голос Федорчука. Тень его фигуры нависает в проеме окна. В интонации поровну намешаны предупреждение и удивление.
Тихон раздосадован, взгляд уперт в землю. Обманывать знакомого крайне неприятно. Идиотский спектакль кажется раскрыт. Но Нина! Он должен найти ее. Он обещал.
Заколов, не оборачиваясь, быстро следует вдоль стены и выглядывает на площадь. В окружении нескольких фуражек торчит слегка склоненная шляпа. Фуражки оживленно трясутся, шляпа изредка кивает в такт.
Заколов спешно юркает за забор.
В условленном месте, к его удивлению, спрятан велосипед. Для кого? Ведь он с пулей в голове и предсмертной запиской должен был остаться рядом с сейфом, а ворам на троих хватило бы мотоцикла. Значит, он не до конца понял замысел Бека и Есенина.
Вспомнив о Есенине и последнем разговоре с ним, Тихон беспомощно опускается на землю. Досада и злость раздирают его сердце. Кулак шмякает о землю, потом еще и еще раз.
Как же он забыл спросить, где спрятана Нина? Как теперь он ее найдет?
Глава 70
В преддверии наступающего утра к отделению ГАИ города Арыся на велосипеде подкатил человек в форме капитана милиции. За спиной у него висел объемистый рюкзак. Капитан прислонил велосипед к стене, достал из рюкзака фуражку и нахлобучил на голову, старательно заправив удлиненные вьющиеся волосы. Фуражка была явно мала и держалась на затылке, отчего капитан выглядел бравым и задорным. Стянутые ремнем брюки, напротив, образовывали мешковатые складки. Но было заметно, что форма новая и отутюженная, хотя повсеместно хранит следы въевшейся пыли.
Капитан оставил рюкзак на руле велосипеда, застегнул китель на все пуговицы и вбежал в здание. В движениях чувствовалась некоторая торопливость. Помещение встретило капитана пустым коридором, на потолке которого из двух блоков люминесцентных ламп тускло тлела лишь одна трубка.
– Дежурный, – неуверенно позвал капитан. Не дождавшись ответа, он набрал в легкие воздуха и зычно гаркнул: – Эгей! Есть тут кто-нибудь?!
В щелочке под одной из дверей прорезалась полоска света. За стенкой раздался звук падающего стула и шум неуклюжих движений. Капитан толкнул эту дверь, но шагнуть в светлый прямоугольник не спешил.