Элла и я плывем в кратер. Восьмой протягивает свободную руку, а я берусь за нее, Элла же хватает меня с другой стороны.

“Будьте готовы. Мы будем падать. Очень быстро”! говорит он. “Вы должны держаться за меня, потому что вода позади нас будет обрушаться. Когда мы доберемся до дна, Элла, будь готова задержать дыхание на достаточно дительное время, чтобы я успел захватить Ларцы”.

“Чтобы заметить Шестую, каждый держит свои глаза открытыми”, говорю я.

Элла сжимает мою руку. “Если она там внизу, мы найдем ее”.

Восьмой направляет кристал в сторону дна океана. “Пошли!” кричит он. Мы падаем очень быстро, ветер с кристала взрывает малый ярус воды в направление нашего движения, а в нескольких футах позади Эллы вода вновь смыкается за нашими спинами. Мы находимся внутри пузыря, проносясь через воду. Восьмой завывает от развлечения, а я ничего не могу с собой поделать и присоединяюсь к нему.

Элла хватает меня за руку. “Шестая в беде”! говорит она. “Она говорит, что она в пустыне”!

“Что ты такое говоришь”? отвечаю я, в то время как рыбы, акулы и кальмары, мимо которых мы проносимся, как-бы размазываются. “Как ты это узнала”?

Элла секунду колеблится, а потом кричит: “Я не знаю как! Но я как-то только что разговаривала с ней в моей голове! Она говорит, что умирает”!

“Если она в пустыне, то она уже в Нью-Мексико”! кричит Восьмой.

“Восьмой, мы должны немедленно сделать что-нибудь” Я плачу.

Мы опускаемся на дно океана и пытаемся бежать по его илистой поверхности, но быстро передвигаться оказывается невозможно. Вода заполняет воздушный карман и кристалл быстро становится бесполезным, создавая лишь небольшой водоворот перед нами. Я оглядываюсь назад и убеждаюсь, что с Эллой, которая задержала дыхание, все хорошо. Когда я вновь обернулась, Восьмой превратился в черного осьминога. Он опускает два щупальца и выхватывает наши Ларцы, а другими двумя щупальцами он хватает наши руки. Восьмой тянет нас к светящемуся большому синему Лориенскому камню, торчащему из илистого дна. Прежде, чем я вновь смогла посмотреть на Эллу, меня поглощает тьма.

Девятый и я опускаемся на лифте в глубоком молчании. Я взбешен и совершенно унижен, это означает оставаться ни с чем и ощущать себя полностью выжатым. Когда мы входим в квартиру, Берни Косар спрыгивает с дивана, чтобы спросить, не покончили ли мы со всей этой ерундой.

– Я не думаю, что это мое дело. Что скажешь, Джонни? бормочет Девятый. Он открывает холодильник и достает кусок холодной пиццы. Он переворачивает кончик пиццы в рот, делает огромный кусок и шумно жует.

– Я надеюсь, что да, приятель.
– С полным ртом пиццы, Девятый обращается:

– Собирай свои собачьи сумки, Берни Косар, потому что мы отправляемся в путь. Мы возвращаемся в Парадайз, где есть красивые девушки. И, фу, Четвертый, прими скорее душ. От тебя несет дымом.

– Заткнись, - говорю я, падая на диван. Берни Косар лезет мне на колени и смотрит на меня грустными глазами.

Девятый уходит вниз по коридору. Он напоминает мне, - сделка есть сделка, чувак! Мы отправляемся в Парадайз через пару часов, так что ты можешь немного поспать после душа. И, Эй! Это путешествие на автомобиле! Ты не сможешь валять дурака на дороге!

Я изнурен, но резко направляюсь в свою комнату. Уговор дороже денег. Кровать стонет, когда я падаю на нее, но уже через несколько минут меня поднимает мой собственный запах. И я тащусь в душ. Вода, текущая по моей коже, не может стать слишком горячей, это побочный эффект моего Наследия. Когда нахожусь под душем, я ощущаю себя настолько уставшим, что еле стою на ногах, в уме же я вновь прокручиваю свой бой на крыше. Я пытаюсь понять, почему я проиграл Девятому, но не могу. Настолько я устал. Думаю, что я даже что-то сам себе бормотал. Я выключаю воду и слышу звук падающих капель на пол ванной. Я беру полотенце и плетусь назад в постель. Мне нужно отдохнуть.

Я заворачиваюсь в простыни и, с помощью телекинеза, выключаю свет. Я слышу глухие шаги Девятого, кажется он направляется к гостиной комнате, я закрываю глаза. Дремота затуманивает мой разум, но за секунду до этого я слышу неприятный звук. Девятый легонько стучит в мою приоткрытую дверь. Я не шевелюсь, даже тогда, когда он, прочистив горло, обращается ко мне.

– Эй. Джонни? Я сожалею, что я так поступил, клянусь. Я мог бы сослаться на то, что долго сидел взаперти, так что прости, что чем-то задел тебя. Но, если честно говорить, я настаиваю на этом, потому что я действительно думаю, что я прав. Мы должны ехать в Парадайз. Прямо сейчас. Так что я надеюсь, что мы можем остаться друзьями. Я хочу с тобой дружить. И я рад, что ты здесь.

Я не шевелился все время, пока он говорил, но я был ошеломлен этой искренной чувствительностью. Я не знаю, что сказать, когда перевернусь. Он поплелся в тень, опираясь на дверную раму.

– Я тоже рад, что я здесь. Спасибо.

– Уверен.

Девятый дважды хлопает по стене, смотрит вниз на пол, затем разворачивается и уходит. Когда его шаги удаляются по коридору, мои глаза сами собой закрываются. Через несколько минут я слышу слабый шепот. Я знаю, что появляется видение или кошмар. Я осознаю, что нахожусь в постели, но чувствую себя как-бы прикованным к месту. Я чувствую, что плыву, и как только попадаю в темный дверной проем, я начинаю кружиться в воздухе с невероятной скоростью. Я влетаю в дверь и несусь по черному туннелю с прилипшими к телу руками. Черный цвет туннеля превращается в голубой, шепот становиться все громче и громче, снова и снова повторяя одно и то же: “Ты еще не все знаешь”.