Но и на бегу до Райана дошло: что-то опять не так. Сердце бешено колотилось, но не от усталости. Это был панический страх. Что-то случилось или вот-вот должно было произойти. Он остановился и повернулся назад. Прямо на него смотрели Часы Судного дня. Он оказался там, откуда ушел.

— С КАКИМ УДОВОЛЬСТВИЕМ Я БУДУ НАБЛЮДАТЬ ЗА ВЕСЕЛЫМИ ПЛЯСКАМИ ХАОСА! — проревел неземной голос.

Райан вернулся туда, откуда начал бегство. Это были последние слова, которые он слышал от Часов. Течение времени нарушилось, но что он мог с этим поделать?

Что-то все же изменилось. Воздух стал другим. Хотя и было по-прежнему темно и мрачно, но не чувствовалось никакой угрозы. Казалось, злая сила Часов Судного дня пропала так же резко, как и возникла.

Райан облегченно вздохнул.

— Все дело в черном мраморе, — пробормотал он себе под нос.

В голове Райана вдруг зазвучал голос: «Хорошо, коли так!»

Райан оцепенел. От страха волосы на затылке встали дыбом.

— Хорошо, коли так! — повторил голос.

Кто-то или что-то было внутри него, в его мозгу.

— Кто ты? — спросил Райан.

— Я тот глупец, что накликал проклятие на это место, — ответил голос, отрывисто кашлянув.

— Что со мной происходит? — закричал Райан. — Я схожу с ума?

— Нет, Райан Шиллинг, — ответил голос. — Настало время тебе услышать правду. Я Маджория Матемаг.

Райан нервно засмеялся:

— Маджория? Это имя колдуна из местной легенды…

— Я такая же реальность, как и Часы Судного дня, и те шутки, которые они творят со временем.

Этого не могло происходить на самом деле! Этого просто не могло быть!

— Тебе должно быть много сотен лет, — попробовал возразить Райан.

— Ты же знаешь, Райан Шиллинг, я осужден на вечную, вечную, вечную жизнь. Когда-то меня звали Маджория Матемаг, теперь мне больше подходит прозвище Вечно Умирающий.

— Но почему? — спросил Райан, до боли закусив верхнюю губу. Он беседовал с кем-то, кто говорил внутри его самого. Невероятно!

— Это означает, что мне следовало бы умереть, как и всем смертным, — объяснил Маджория дребезжащим голосом. — Однако смерть остается для меня мучительно недосягаема. Я лишь старею, старею, старею, но не могу умереть. В этом и заключается бессмертие на Земле, Райан, в вечном стариковстве, — вздохнул он, и в голосе его послышалось отчаяние. — Мне нужна твоя помощь, чтобы уничтожить это чудовище, которое я выпустил на свободу.

— Моя? — удивился Райан.

— Да, твоя, — последовал ответ. — Разве ты не слышал, что сказали тебе Часы? Ты потомок давно умершего Витчвуда. Знаешь ли ты, что в жилах твоей матери течет кровь Витчвудов? — Он перевел дыхание. — Это твое появление в наших краях вызвало бурю, разлом в небесах, пробуждение Часов, готовых превратить жизнь здешних обитателей в хаос.

— Откуда же мне было знать? — воскликнул Райан. Это уж было слишком.

— Часам Судного дня нет дела до твоей неосведомленности, — строго сказал Маджория. — Важно другое. Только ты можешь остановить Часы, пока еще не поздно.

— Но как я сделаю это? — вскричал Райан. — Это ведь не мой будильник. Не могу же я просто вытащить батарейки!

— Если ты не остановишь их, фокусы, которые они уже проделали с тобой, покажутся милыми детскими шалостями.

— Но я… — начал было Райан.

— Счастливые годы унесутся в прошлое в одно мгновение. — продолжал Маджория. — Минутная боль превратится в вечное страдание. Часы Судного дня будут царить над хаосом и опустошением.

— Ты сам создал все это! — рассердился Райан.

— Нет. Витчвуд был прав, Райан. Все, что я сделал, была часовая башня и способ усилить действие кристалла, но кристалл сам по себе не моей работы. Он упал с неба. Он залетел к нам из другого мира, законы которого непостижимы для людей. И как я мог предположить, что сумею управлять тем, чего так до конца и не постиг? Но за эту ошибку я заплатил сполна, поверь мне.

Райан молчал.

— Если ты не хочешь разрушить его ради меня, Райан, подумай о тех, кто живет в деревне, — увещевал его Маджория. — Подумай о своих дяде Карле и тете Ингрид. Погибнут все, если ты отвернешься от нас.