Поля с обеих сторон от нас были похожи на муравейник. Программа «Партнерство во имя мира» была в самом разгаре. Американские военные, но невооруженные, инструкторы в зеленых футболках и пятнистых камуфляжных штанах американских морских пехотинцев выгоняли три пота с грузинских солдат. Казалось, что они получали огромное удовольствие, вышибая дух у счастливых ребят из рекламы армии.

На нас никто даже не глянул.

Пока что все шло отлично.

«Лэндровер» зашатало и стало бросать из стороны в сторону, как только дорога за поворотом ухудшилась. Мы двигались в сторону второго лагеря, я продолжал держать газ выжатым до упора. При подъеме на холм я переключился на третью передачу, и «лэндровер» без проблем взобрался на него. У меня начало подниматься настроение.

— Алло, дежурная машина, дежурная машина. Это вы на холме? Докладывайте! Конец связи!

Я опустил взгляд на рацию, потом посмотрел на Чарли. Он пожал плечами. Кто-то, кому нечем больше было заняться, наблюдал за нами в бинокль. Ну и что?

Я переключился на вторую, чтобы в случае если возле второго лагеря нас попробуют остановить, у меня была возможность резко прибавить скорость.

— Дежурная машина, не двигаться дальше. Повторяю, не двигаться дальше. Возвращайтесь назад. Конец связи!

Возможно, им требовалась машина, чтобы забрать бутерброды командира.

Я снова проигнорировал рацию. Двигатель заскрипел, когда мы преодолевали последние метры подъема.

— Не пересекать демаркационную линию. Пересечение демаркационной линии противоречит существующим приказам. Повторяю, возвращайтесь на базу. Конец связи!

— Демаркационная линия? — Чарли так же, как и я, всматривался в вершину холма, высунув голову вперед. — Эти два места находятся в центре конфликта?

— Что-то вроде того.

Я кивнул в сторону флага, который реял над воротами лагеря, находившегося теперь приблизительно в ста пятидесяти метрах слева от нас. Это не был звездно-полосатый или флаг Ричарда Львиное Сердце. Это был флаг, состоящий из трех горизонтальных полос — белой, голубой и красной, — флаг Российской Федерации.

Голова Чарли поравнялась с моим правым плечом.

— Твою мать! Давай просто ехать дальше, понадеемся на удачу. Все равно мы больше ни фига не можем сделать.

Мы двигались параллельно ограде лагеря. Люди в униформе столпились возле бесконечного ряда палаток и машин.

Возле главных ворот началась суета. Вооруженные люди высыпали на дорогу. Очевидно, они решили перекрыть ее. Снова проснулась рация.

— Дежурная машина, доложите обстановку. Конец связи.

Я смотрел на униформы впереди. Одевались ребята явно в спешке: на одних куртки не застегнуты, кто-то без касок. Но у всех были АК. Тронь одного из них, и здесь начнется бойня.

— Я не остановлюсь. Я буду просто ехать, но очень медленно. Что скажешь?

Я посмотрел на Чарли через зеркало заднего вида.

Он подмигнул мне.

— Так кто ты, Бутч или Санденс?

Мы поравнялись с главными воротами. Спидометр был на уровне отметки двадцать километров в час. Казалось, что на дороге никто не знал, что делать. Они все по-русски бормотали: «Какого хрена здесь делает британский „лэндровер“?» К счастью, их автоматы все еще были перекинуты через плечо, а не прижаты к нему.

Чарли замахал рукой.

— Как дела, пацаны?

Они посмотрели назад, а один из молодых улыбнулся и помахал рукой в ответ. Сержанты рассерженно заорали на подчиненных, пытаясь навести хоть какой-то порядок.

Мы катились мимо них, а принц Чарли на заднем сиденье все еще приветствовал своих подданных. Никто не пытался нас остановить.

Рация снова подала голос:

— Дежурная машина, разворачивайтесь, разворачивайтесь. Не останавливаться! Не предпринимать никаких действий, которые могут быть расценены как агрессивные. В случае необходимости подчиняйтесь их приказам.

— Заткнись, сука! — сказал Чарли, широко улыбаясь своим новым подданным.

Я выключил рацию.

Спустя несколько секунд ситуация прояснилась. Я уже приготовился к расстрелу в упор, но этого не произошло. Мы медленно спускались с холма, больше невидимые для наблюдателей в американском лагере.

Ограждение закончилось. Чарли обернулся и посмотрел назад.

— За нами никого. Продолжай двигаться. Дави на газ, дружище.

Я даже и не думал с ним спорить.

Около тридцати минут мы не видели ни перекрестков, ни поворотов, ни постов, а только зеленые холмы впереди, лес слева и долину справа. Двигатель работал вовсю, и местами, там, где позволяла дорога, мы ехали со скоростью под девяносто километров в час.