Шрифт:
— Необходима разведка боем, другого выхода нет, — говорит начальник оперативного отдела штаба. — Нужно добыть «языка».
Ранним утром при поддержке артиллерии отряд разведчиков пошел на задание. Вот уже проволочные заграждения. Бойцы начинают их рубить. В это время заговорила вражеская батарея.
— Вперед! — раздается команда лейтенанта. И в тот же момент Вацлов почувствовал сильный тупой удар в грудь: ранен! Его быстро перевязывают товарищи, и он вместе со всеми скатывается по ту сторону заграждений. А группа уже на склоне высотки. Сплошной дым: не видно ни врага, ни его окопов.
Внезапно Вацлов проваливается куда-то вниз и повисает на чьих-то плечах. Гитлеровец! Он пытается сбросить с себя раненого! От удара Бернотенас приходит в себя, срывает саперную лопатку и колотит ею фашиста. Тот медленно сползает на дно окопа. Где ребята? Неужто отстали? На повороте окопного хода лейтенант столкнулся с громадным детиной в темно-серой шинели. Гитлеровец замахнулся гранатой, но Вацлов предупредил его: сухой пистолетный выстрел — и проход открыт. Немцы явно растеряны, они не рассчитывали на столь внезапное появление советских солдат в их окопах. Идет бой.
«Языка» нашли в землянке, спрятавшейся в глубине вражеской обороны. То был перепуганный унтер-офицер. Другого «языка» взяли в окопе. Задание выполнено…
Но немцы, почувствовавшие неладное на этом участке, предпринимают наступление. Десятка полтора бойцов, среди которых есть раненые, держатся против гитлеровцев. В этой суматохе надо вовремя переправить «языков» и поддержать отход товарищей. Бернотенас приподнимается и пытается с несколькими бойцами броситься на фланг. Но в этот момент рядом разорвалась граната…
Вацлов очнулся на закате. Кругом — никого. Где наши, где враги?.. Боль в ногах, в груди. Но нужно ползти, чтобы не погибнуть. Ползти навстречу жизни. Компас испорчен? Не беда. Есть звезды ночью и солнце днем. Всюду пожелтевшая трава, ни кусточка, ни лужи. Ни листика пожевать, ни капли росы лизнуть. Но вперед, не сдаваться. Ведь ты же человек, Вацлов! Ты был спортсменом не только для того, чтобы приносить очки команде, но и для того, чтобы побеждать на своем пути невзгоды, преодолевать любые барьеры. Ползти, Вацлов! Ты же мастер ориентироваться в самых сложных ситуациях! Правда, тут не шестидесятиметровая баскетбольная площадка…
На восьмые сутки обросший, истощенный, умирающий от жажды Вацлов услышал по-русски: «Встать! Руки вверх». От счастья он только рассмеялся: он забыл, как это стоять на ногах. И снова потерял сознание. Несколько позже Вацловас Вацлово Бернотенас узнал, что ему за героизм, стойкость и мужество, проявленные при выполнении боевого задания, обеспечившего успешное наступление на одном из участков Курской дуги, Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза… посмертно.
— Недоразумение быстро выяснили, — говорит Вацлов.
— Скажи, друг, почему ты не носишь Золотую Звезду? — спрашиваю я Бернотенаса.
— По праздникам и когда выступаю перед молодыми бойцами или перед школьниками на пионерских сборах я ее надеваю. А в повседневной жизни… Ты знаешь, трудно: вспоминаю погибших друзей — политрука Альфонсаса Кудла, сержанта Балиса Аршвила, ефрейтора Шнякаса. Они ведь тоже частица этой медали; без них я бы не был героем…
Но Вацлов, «малыш», и без того слишком приметная фигура в городе и самая наверняка популярная. Еще бы, ведь он первый из Литовской дивизии удостоен самого высокого звания нашей страны! И он — национальный герой литовского народа.
Ким Пушкарев
ПОСТАРАЛСЯ ЗА ДВОИХ
Все произошло совершенно неожиданно. Узнав, что сборная команда советских легкоатлетов будет возвращаться домой через Яссы, молодежь этого румынского города буквально за три дня оборудовала новый стадион и пригласила наших спортсменов открыть его. Отказать было неудобно. Пришлось сделать остановку на несколько часов и «кликнуть добровольцев» для участия в непредвиденной товарищеской встрече с молодыми местными спортсменами.
День выдался далеко не из лучших, что называется типичный осенний: небо застлали густые тучи, то и дело срывался дождь, временами задувал довольно холодный ветер. Чемпион и рекордсмен страны в метании копья эстонец Харри Вальман, который первым преодолел незадолго до этого 70-метровый рубеж, жаловался своему молодому напарнику по сборной Виктору Цыбуленко:
— Вот проклятая погода! Не люблю ее вообще, а тут, как на грех, поясницу ломит…
— Все ясно, — рассмеялся Цыбуленко. — Так и быть — уважу ветерана, соглашусь на выступление в одиночестве!