Шрифт:
Через четверть часа к решетке подкатил старый автомобиль: гуп-гуп! Собаки и люди раздались и сомкнулись вокруг машины. Хозяин цирка, толстый и короткий малый, с шеей, похожей на рыжий окорок, быстро соскочил наземь. За ним спрыгнул цирковой пудель Блэк, старый друг Черта, задрал голову и тявкнул:
— Черт! Что в самом деле за штуки? Вчера из-за тебя я должен был все свои номера повторять, чтобы растянуть программу. Тяф! Свинство!
Шимпанзе наверху жалобно пискнул:
— Извини, Блэк… Я только на полчаса удрал. А потом увлекся, загулял… Квик!
Люди, конечно, ничего из этого разговора не поняли.
Хозяин цирка постучал рукоятью бича о сосну.
— Эй ты, бродяга! Слезай, что ли. Ничего тебе не будет… Ну? Живо… Свой цирк здесь открыл? Погоди ты у меня!
Шимпанзе запрыгал на ветке и недоверчиво покосился вниз. Ничего не будет? А вдруг — будет!
— Слышишь? Сейчас же слезай!.. Блэк, позови его. Кому я говорю, Блэк?
Блэк нерешительно тявкнул раз-другой. Судя по тону хозяйского голоса, Черт свою порцию получит… Зачем же Блэк будет его коварно сманивать вниз…
Черт снова запрыгал, подбрасывая задние лапы. Потерся мордой о ветку. Попадет на орехи! Попадет…
Невзначай задел лапой лежавшего за спиной мишку, мишка полетел вниз… Этого бедняга-шимпанзе не мог перенести! Мишку он за эти сутки полюбил, как родного племянника. Пусть уж попадет, а он с ним не разлучится.
Ворча и попискивая, полез он, вертя головой, с сосны. Чем ниже, тем страшнее… Лезет и сам себе жалуется:
— Зачем убегал? Разве плохо тебя, Черта, кормили? Тут тебе, брат, не Конго! Никуда не удерешь… Только зря в камине перемазался. Чепчик уронил, мишку уронил, хозяина рассердил. Плохи, господин Черт, твои делишки!
А бухгалтер из «Жемчужной Раковины» взглянул на все медленнее спускавшегося Черта, на сердитого хозяина, подошел ближе и сказал:
— Вы что же, будете наказывать вашу обезьяну?
— Как же, сударь! Убытки от нее какие: вчера в представлении не участвовала. Да здесь, говорят, графин в пансионе разбила, скатерть перемазала… Платить ведь за все мне придется. Бог ее знает, какие еще проделки за ней обнаружатся…
— Ну, зверь пошалил немного, о чем говорить. Да вы знаете, что вы вашего Черта не наказывать должны, а ящик фиников ему в награду купить! Рекламу какую он вам сделал! А? Вы его только на афишах покрупнее изобразите, да по курорту расклейте — места в вашем цирке не хватит! Ведь все же на него смотреть придут…
— Правда, правда! — запищали и загудели вокруг дети и взрослые. А Блэк весело залаял, посмотрел на дожидавшегося у последней ветки шимпанзе и дружелюбно лизнул бухгалтера в жилет.
— Для начала, — сказал бухгалтер и вынул свою визитную карточку, — запишите за мной ложу на вечернее представление. Сегодня жена с сыном приедут, вот и мы пойдем на вашего Черта смотреть…
За бухгалтером потянулись и другие… В самом деле, великолепная обезьяна!
Хозяин цирка сообразил, что наказывать Черта несправедливо. Он ласково, по-особому свистнул, и Черт быстро-быстро слез, спрыгнул на землю, влез в автомобиль и плотно уселся с мишкой на руках.
— Чей медведь? — спросил хозяин.
Дама с девочкой посоветовались и позволили Черту оставить у себя мишку, только взяли с хозяина слово, что он наказывать Черта не будет.
А хозяйке «Жемчужной Раковины» и лавочнице цирковой толстяк предложил по почетному даровому билету на три представления. Так все неприятности, как тучки в небе, исчезли с горизонта.
«Гуп! Гу-гуп!» Автомобиль заревел и рванулся с места. Черт вежливо обернулся и послал всем: мулу на дороге, детям, обалдевшим от всей этой истории собакам и всей толпе, размашистый, сочный воздушный поцелуй…
— У кого пропал бинокль? У кого вчера пропал бинокль? — сказал вдруг, выйдя из толпы, старый рыбак, постоянный посетитель «Медного Якоря».
— Сиреневый, маленький, с золотым ободком? — спросила, улыбаясь, жившая рядом с «Жемчужной Раковиной» маленькая старушка-художница.
— Да, сударыня. Извольте получить…
— Ах, Боже мой! Так это шимпанзе, значит, вчера из гамака мою сумочку с биноклем унес… Сердечно вас благодарю!
И подумала: «Непременно надо будет сегодня вечером в цирк пойти, очень уж забавная обезьяна».
Видите, хоть и старушка, а тоже соблазнилась. Про детей же и говорить нечего: не было в курорте ни одного малыша, который не обещал бы хорошо себя вести до вечера, если его вечером в цирк возьмут на бенефис Черта.
<1927>
В ПОЛНОЧЬ *
В круглой клетке, стоявшей посреди комнаты, завозился попугай. Ага! На часах в столовой пробило двенадцать.