Шрифт:
– Думаю, да, – неуверенно ответил я.
«Вещи в лагерь перенесёт голем, его руки вполне достаточно, – в разговор вклинился слышимый только мной Хранитель, – а то я раздумывал, под каким предлогом его поближе к тебе держать, если тебе предложат переместиться в лагерь».
Воспользовавшись помощью Пучка, я поднялся и, опираясь на его руку, заковылял к лагерю.
Сзади сдвинулся с места голем, напугав Пучка. Легко поднял мой ранец, пристроил его за лямку на своём могучем металлокерамическом плече, осторожно взял в руку мои клинки и потопал за нами.
– Не думал, что он может быть таким аккуратным с вещами, – сказал Пучок, оглянувшись на голема.
Около костра парил походный котелок, распространяя по округе вкусные запахи. Возле Рона мне было уже приготовлено место – обычный камень, на котором лежал сложенный в несколько раз плащ из плотной ткани. Просто, но мне стало приятно. Да и вообще общество людей рядом подействовало на меня благоприятно, внутри я как-то успокоился.
«Не расслабляйся, Рост, – тут же влез Хранитель, – сейчас не время. Попробуй выяснить их планы, возможно, мы сможем использовать поисковиков для активации законсервированных комплексов. Живность, которая появилась на поверхности после войны, внушает мне опасения в безопасности твоего одиночного путешествия по землям Свободных территорий».
Бережно усадив меня на импровизированный табурет, Пучок подал мне деревянную миску с ароматной кашей и ложку. Потом взял себе порцию и вместе с остальными поисковиками принялся за еду.
Голем, замерший было в нескольких метрах за моей спиной, приблизился ко мне, чем отвлёк поисковиков от еды. Они уставились на нас в ожидании какого-то действа.
Голем аккуратно подал мне мой ранец и положил возле меня мои клинки. Достав из ранца несколько сухпайков, я решил немного разнообразить еду окружавших меня людей. По своей прошлой жизни я прекрасно помнил, что ничто так не объединяет и не располагает людей друг к другу, как совместная еда. А если ты разделяешь свою еду с кем-нибудь, то демонстрируешь симпатию и расположение к этому человеку. Поэтому я, нисколько не сомневаясь в целесообразности угощения поисковиков дополнительной кашей, быстро активировал саморазогрев пайков. По крайней мере галеты и сладости точно не будут лишними.
Открыв один из них, я показал пример, что пища съедобна, потом попросил Пучка раздать всем разогретую еду. Сам быстро съел кашу из сухпайка, заедая галетами, отложил полуопустошенный брикет, в котором оставалась только сладкая паста, и так же быстро прикончил кашу поисковиков, которая всё ещё оставалась горячей. Ничего так, явно какое-то зерно, типа пшеничной каши с вяленым мясом. Желудок требовал ещё еды. Набравшись наглости, решил, что больному попросить добавки не зазорно, получил ещё порцию каши поисковиков и с удовольствием умял её. Потом, смакуя каждую ложку, медленно съел сладкий десерт с остатками галет.
«Жить хорошо», – подумал я про себя.
«А хорошо жить – ещё лучше», – подхватил смеющийся Хранитель.
«Понахватались тут всяких фраз из моей реальности, – мысленно проворчал я и, глядя, как поисковики с удовольствием поедают галеты со сладкой пастой, продолжил мысленный разговор с Хранителем. – Послушайте, О'Нос, – спросил я, – вы до сих пор читаете все мои мысли?»
«Естественно, – ответил Хранитель, – я ведь часть тебя. За это время я даже сделал и скопировал на сферу Горта слепок всех твоих воспоминаний, разбираюсь с ними потихоньку. И должен тебе заметить, есть очень, очень много интересных моментов…» – О'Нос многозначительно замолчал.
«Если вы думаете, Хранитель, что я покраснею, – отозвался я, – то напрасно. Я подозревал нечто подобное, хотя вы, скорее всего, это знаете. У меня есть вопрос. Мне его задавать или вы ответите на него без этого, так сказать, получу ответ на незаданный вопрос?» – с сарказмом спросил я.
«Да нет уж, задавай», – хмыкнул Хранитель.
«О'Нос, я могу как-то закрыть свои мысли от их прочтения вами? – спросил я. – Может, щиты какие-нибудь существуют или хотя бы танец с бубнами вокруг костра? Мне неприятно чувствовать, поймите меня правильно, что всё, что я думаю, особенно глубоко личное, становится сразу же известно ещё кому-то. Это морально давит на меня. Что бы вы ни говорили, я воспринимаю вас как отдельную личность, каковой вы и являетесь. Вы осознаёте себя, испытываете эмоции, руководите своими действиями… список можно продолжать, но, надеюсь, вы понимаете меня. Я благодарен вам за всё, что вы для меня делаете, и отношусь к вам с глубоким уважением. Более того, в вас я вижу своего учителя и партнёра, равноправного партнёра, – сделал я ударение. – Нас объединяют наши цели, – продолжил я, – поэтому, во имя их полноценного достижения, я хочу, чтобы вы помогли мне создать этот барьер».
«Да, Рост, как-то я упустил этот момент из вида, – задумчиво ответил Хранитель, – как-то отвык от общения с живыми людьми. Конечно, я согласен, такие щиты существуют. Единственное, что я прошу, позволь мне и дальше поработать со слепком твоих воспоминаний, могут получиться очень уж интересные вещи, если использовать некоторые научные достижения твоего мира и магические возможности моего».
«И об этом я тоже хотел поговорить, учитель, – уважительно ответил я. – Возьмите хотя бы мой Бебут или фугасы из файерболов. Есть ещё много интересных вариантов, а я даже не могу представить, что сделаете вы, когда досконально изучите молекулярную химию и ядерную физику из моей реальности».
За день до встречи с магом Свободных территорий
Городской маг сделал несколько неровных шагов и взял пакет из рук поверенного.
Тот, ещё раз оценив состояние О'Тила, сказал:
– Господин О'Тил, я ещё сутки буду в вашем городе. Остановился в этом трактире, если захотите поговорить, буду рад ответить на ваши вопросы.
Маг сдержанно кивнул. Сейчас он хотел побыть один. Голова только-только стала проясняться под воздействием амулетов жизни.