Шрифт:
– Чего это ты на баб стал заглядываться? Вот этот мальчик, который нам вино принес, мне кажется, зря бакенбарды оставил. Я бы ему посоветовала не набок, а наверх зачесываться.
– Звездочка моя, вино нам девушка приносила.
– Ага! – притворно рассердилась Рита. – Откуда знаешь? И на нее пялился, да?
– Мне чтобы мальчика от девочки отличить, сильно пялиться не надо.
Рита потрепала Саню за ухо.
– Смотри мне. У Тамарки браслет есть очень красивый. Очень-очень мне нравится. Видел, такой паук с зелеными глазами? Такие камушки – будто светятся. И кольцо у нее есть тоже с таким зеленым камнем. Я бы такое хотела.
– Заработаю немного, куплю тебе такой.
Рита хихикнула:
– Хе-хе… Купит. Знаешь, сколько он стоит? Не надо. Обойдусь. Нам о доме своем думать надо, а не о бриллиантах.
– Не смогу купить, тогда украду, – пошутил Саня. – У нее их столько, она и не заметит. Слышишь, а мыло в ванной такое душистое! Его тоже стащим.
Рита усмехнулась:
– Ах ты, мой воришка, – она согнула безымянный палец. – Давай украдем. Вот на этом пальчике я его буду носить. – Ссс… – вздрогнула. – Замерзаю. Пойдем в постель.
Они ушли.
Несколько секунд царила полная тишина, а потом на верхнем балконе послышался шорох. Вспыхнувшая спичка осветила перекошенное от злости, с трудом узнаваемое лицо Вадима. Он был до безобразия пьян и почти ничего не соображал. Затягивался сигаретой и как мантру повторял одно и то же: «Браслет-паук, кольцо – зеленый камень, браслет-паук…»
Хуши сказал: «Я терял столько же, сколько находил, но находил я чужое, а терял свое»
Следующий день выдался особенно жарким. Вода в бассейнах, казалось, закипала от плещущихся в ней человеческих тел. Из динамиков со всех корпусов доносилась музыка в стиле «регги». Вадим, Николай и его супруга прятались от солнца под большим белым зонтом на своем излюбленном месте.
– Будьте милосердней, – шептал Николай, стоило Тамаре бросить на него взгляд, полный упрека.
У всех троих после вчерашнего жутко болели головы. Нужные слова не шли на ум, и потому Томка пыталась воздействовать на супруга мимикой.
Николай держал у подбитого глаза холодную бутылку вина. Бутылки меняли по мере нагревания, примерно два раза в час. Причем, подавали только «Chateau Lafite». Николай утверждал, что только это вино притупляет пульсирующую в глазу боль.
– Будьте милосердней, – шептал он, стоило завизжать кому-то в бассейне или плюхнуться в него с разгона.
– Если тебе так плохо, чего ты здесь сидишь? – не понимала Тамара. – Иди спать!
– Ничего, прошу, ничего мне не говори, – умолял несчастный. – Ты же видишь, я унижен и раздавлен. Жизнь кончена. Пуста и бесталанна жизнь моя. Конец близок. Чистым приду я к Богу. Болью искуплю грехи.
– Нет, серьезно, чего сидишь? – спрашивал Вадим. – Ляг, может, заснешь.
– Иди ты на хрен со своими советами, – жалобно стонал Николай. – Я когда ложусь, блевать начинаю. Прошу, будьте милосердней. Не мешайте готовиться. Вечность зовет меня.
– Ну что, поможешь? – с мольбой спрашивал у Тамары Вадим. – Видишь ведь, погибает девчонка. Тамарочка, родная, я все для тебя сделаю, помоги! Не ради себя, ради нее прошу. Он ведь губит ее.
– Ууу… улыбнулась Тамара. – Я бы с таким сама «погубилась».
– Будьте милосердней, – опять простонал Николай.
– Тамарочка, – не обращая на него внимания, продолжал уговаривать Тамару Вадим, – этот человек не для нее. Черный раб не должен лезть…
– Слышала уже сто раз про твоего раба, – перебила она. – Ты сколько языков знаешь?
– Чего?
– Вот то-то же, белый хозяин. Они сегодня из города шли. Он, как Ритка, смотрю, с местными по-бирмански, с немцами вот теми толстыми, – показала рукой в сторону бассейна, – тоже стоит, трет о чем-то. А те смеются… И с англичанами… Может, он переводчик?
– Будьте милосердней… – напомнил о себе Николай.
– Я не знаю, – фыркнул Вадим. – Какая разница, кто он? Поможешь? Тамара, Тома, Томочка, прошу тебя…
Женщина протянула руку и погладила его макушку.
– Вадимчик, ну чего ты такой жалкий?
– Тамара…
– Вадимчик, не ходи кислым. Ты тогда такой некрасивый становишься.
– Тамара!
– Будьте милосердней!!!
– Ну, хорошо, хорошо, милый, – складывая губки трубочкой, будто хочет поцеловать Вадима, произнесла Тамара. – Только не плачь, мой сладенький.
Рита и Саня вместе принимали ванну, когда в их номер постучался Вадим. Девушка, наспех запахнувшись халатом, открыла дверь и через секунду, вернувшись, склонилась над любимым:
– Вадим пришел. Хочет поговорить со мной.