— Кто она, твоя возлюбленная? — поинтересовался Шекспир.

— Француженка. Я видел лишь ее портрет. Мы не знакомы. Но я очарован ею, я потерял голову, — граф встряхнул своими белокурыми волосами, — мне сказали, она будет здесь представлена ко двору Елизаветы.

— Ты хорош собой, Генри. Ты обаятелен и образован. У тебя все шансы завоевать ее расположение, — попытался успокоить друга Уильям.

— Да, но моя невеста! Мне не дадут жениться на другой.

Граф достал из шкатулки небольшой портрет:

— Вот, посмотри.

Конечно, изображение не могло передать истинной красоты этой дамы. Но и то, что увидел Уильям, поразило его в самое сердце. Он постарался не выдать своих чувств, сухо сказав:

— Она хороша, граф. Несомненно.

В ту же ночь он закончил поэму. В посвящении значилось: «Любовь, которую я питаю к вам, беспредельна. И это скромное произведение выражает лишь скромную часть ее».

Граф оценил и поэму, и посвящение, не догадываясь о том, что на самом деле скрывали за собой написанные строки.

— Как тонко ты, Уильям, выразился, — признался он за ужином, — я понимаю, что посвящена поэма мне. Но я могу смело дарить ее женщине, которую люблю. И она будет думать, что посвящение адресовано ей.

«Посвящение на самом деле адресовано ей», — подумал Уил, но благоразумно промолчал.

— Что за пьесу ты готов поставить для моих гостей летом? — продолжал Генри. — Я бы хотел пригласить труппу Хенсло на один из обедов в ближайшее время. Неплохо бы увидеть что-то новое. Ты можешь им отдать свою пьесу.

— Я пишу о Ричарде Третьем, — ответил Уильям, — скоро закончу.

— Отлично! Очередной король, — усмехнулся граф, — я же говорил, их хватит на несчетное количество представлений. Передай Хенсло, что я бы хотел видеть на сцене именно эту пьесу.

Представление прошло с успехом. Уильям опять играл одну из главных ролей. Бербридж выступил в роли Ричарда. Когда Шекспир писал эту пьесу, то королем мог себе представить только его. Хенсло не возражал — Бербридж был лучшим актером труппы, одинаково хорошо игравшим как в комедиях, так и в трагедиях.

— Тебе стоило бы возвратиться в театр, — сказал Уильяму после спектакля Джеймс, — роль приживалы при графе тебе не к лицу. Ты пишешь прекрасные пьесы, ты отличный актер. Зачем тебе сытая, но совершенно никчемная жизнь у богатого покровителя?

— Мы с Генри друзья, — возразил Уильям, — я посвятил ему поэму и недавно написал несколько сонетов. Может быть, стоит попробовать заняться поэзией всерьез?

— Твое призвание — театр. Подумай об этом, Уильям. Мой отец собирается организовывать собственную театральную труппу. Я ухожу от Хенсло. В любой момент ты можешь присоединиться к нам.

— Спасибо, Джеймс, — Уильям пожал руку друга и вернулся в изысканную гостиную графа.

Он понимал, что во многом Бербридж прав. Но теперь возле Генри его держало не только богатое содержание, но и женщина, чье изображение он однажды увидел на портрете. Она не выходила у него из головы, она жила в его сердце. И сонеты, написанные Уильямом, были, конечно, посвящены ей. Темноволосой, смуглой красавице, которую он и не надеялся покорить.

— О чем вы говорили с Джеймсом, — поинтересовался граф, заходя в комнату.

— Он зовет меня обратно в театр, — честно ответил Уильям.

— Тебе не стоит этого делать, — взгляд графа стал жестче, — здесь ты имеешь все, что нужно человеку искусства: деньги, возможность писать, признание, — он выразительно посмотрел на Уила, — и, конечно, мою дружбу.

— Я понимаю и всегда буду благодарен тебе за все, что ты для меня сделал, — Уильям не возражал графу, в душе признавая его правоту.

— Кстати, твои сонеты мне понравились. Мне посвящают стихи и другие поэты, Уильям. Не забывай про это. Пока то, что ты пишешь, превосходит все остальное. Но времена меняются. Твое место может занять и кто-то другой.

— Я же сказал, Генри, что не собираюсь бросать тебя, — возразил Уильям.

— Главное, чтобы ты так же думал, — граф внимательно посмотрел на своего друга, — в том, что ты умеешь красиво произносить пустые слова, я и не сомневался…

Обычно планы, мечты, надежды рушатся в одночасье. Ни один, ни другой и не предполагали, что их разговор не имел никакого смысла, потому что в жизни порой происходят события, которых не ожидает никто.