Она помнит, как, оглянувшись и впервые увидев эти черные волосы и голубые глаза, буквально остолбенела. Её суженный был шокирован не меньше. Он начал было сближаться с ней еще на том собрании Стаи, но их внимание привлек Макс, и из-за этого у Габриэля была только одна возможность на быстрый телефонный звонок. В последний раз она его видела в больнице, у больничной койки Бэлль. Он был таким мрачным, что ей не хватило мужества заговорить с ним. Перед тем как покинуть палату, он одобрительно кивнул ей, теплота его глаз непрерывно была с ней и помогла оставить все позади, пережить эту ужасную неделю без него.

Сейчас, когда эта история с Руди Паркером наконец-то была улажена, пришло время… время ему пометить её, сделать своей. Навсегда.

— Мне нужно с тобой поговорить, — его голос был серьезен.

— М-м-м. Да, хорошо, — быстро соображая, она покусывала губы. Именно в этот момент заурчало в животе, напоминая ей, что она ничего не ела с прошлой ночи кроме чашки супа. — Встретимся в закусочной у Франка?

Он вздохнул.

— Прости, но не получится.

— Ох, — она постаралась скрыть разочарование. По крайней мере, она с ним говорит.

— Я в аэропорту.

Что?

— С тобой все в порядке?

— Всё… кое-что случилось.

Это не предвещало ничего хорошего. Его голос был уставшим и напряженным, но она не могла понять, что могло случиться за прошедшие несколько дней.

— Как это понимать?

— Я должен ненадолго уехать, — она слышала в трубке шум аэропорта и предположила, что это аэропорт Филадельфия Интернэшнл.

— Ох.

— Сара. Ты ведь знаешь что ты моя, верно?

Да!

— Знаю, — она поняла это, впервые его увидев. Каждая частичка её души тосковала по нему, но она понимала, почему он держится на расстоянии от неё. Сейчас ему было необходимо сосредоточить все свое внимание на Шерри, не на Саре. За это она им так и гордилась.

— Я не могу сейчас быть с тобой. Это сложно. Мне нельзя предъявлять на тебя права. Пока нельзя.

У нее упало сердце. Она так долго ждала… ждала того, кто сделает её своей, того кто поможет понять все те странные вещи которые творятся с ней в последнее время.

— Почему нет?

— Мне придется занять место Охотника в нашем регионе.

Ее переполняла гордость, наряду со страхом. Быть Охотником опасная работа.

— Ох, вау Габриэль! Это… страшно. Невероятно, но, правда, страшно.

Он засмеялся.

— Да уж. Придется попотеть. Похоже, что один засранец наделал дел на нашей территории, и Сенат уверен, что только я могу разделаться с ним.

— Прайд в опасности?

— Нет, крошка, нет, что ты. Долина в безопасности. Я буду работать в штате Нью-Йорк.

Тепло в его голосе проникло глубоко в душу и развеяло холод, что окутывал её.

— Ты справишься, Габриэль, — она часто заморгала. Это было совсем не то, что она на самом деле хотела сказать. Но она чувствовала, что ему сейчас нужна поддержка, и поэтому сказала то, что сказала.

— Я рад, что ты понимаешь малышка. Это шанс для меня, я о таком даже не мечтал, сейчас я близок к своей цели как никогда. И если когда-нибудь повторится что-либо подобное истории с Паркером, я смогу дать отпор, смогу действовать, не озираясь на мнения ни Стай, ни Прайдов, ни Дэна.

Она откинулась обратно на кровать. Нет смысла рано вставать в субботу, если она сегодня не увидит его, да и идти ей, в общем-то, некуда.

— Как Адриан и Макс отреагировали на это? С ними все в порядке?

— Они отправились к своим супругам несколько секунд назад, так что думаю, они в порядке. Кстати Макс и привез меня в аэропорт.

Вдруг, почему-то, стало очень больно в груди, он не попросил её отвезти его. — Я могла бы отвезти тебя.

Тишина. Это плохо.

— Я не стал бы просить тебя об этом.

— Почему?

— Потому что думаю, вряд ли я смог бы решиться уехать от тебя, проведя с тобой в машине два часа.

Грубый тон его голоса ранил её чувства. Но с другой стороны знать, что он хочет её на столько сильно что… что… это было так… она…

— Где ты?

— Сейчас? Сейчас я где-то около Чикаго.

— Где-то около Чикаго. Но на самом деле ты не в Чикаго, — констатировала она. Лжец. Просто ему нужно, чтобы она думала, что он в Чикаго. Хотя какое это имеет значение?

Он издал еще один глубокий вздох.

— Сара. Пожалуйста. Скажи, что ты понимаешь, почему я так поступаю.

Она утомленно провела рукой по лицу.

— Я понимаю, ради чего ты это делаешь, но меня огорчает то, что ты даже не захотел увидеться со мной перед отъездом.